- Странно, - произнес Ротшаль, разглядывая пленника. - Вы заботитесь о ней, находясь в плачевном положении. В кандалах.
Валдаев стиснул зубы.
- Валерий Васильевич, - профессор не терял демонстративной вежливости. Вам самое время позаботиться о себе, а ваша голова занята неизвестно чем. Почему?
- Где Элла? - упрямо стоял на своем Валдаев.
- Думаю, с ней ничего плохого не случилось. Даже наоборот.
- Что наоборот?
- Бросьте, неужели нет более важных тем для разговора? Вас, к примеру, совсем не интересует, в каком качестве вы здесь?
Валдаев провел пальцами по нагретому теплом его тела металлическому кольцу на ноге. По ржавой цепи. И произнес:
- Интересует.
- Вам сильно повезло в этой жизни, - продолжил Ротшаль.
- Чем это? - после затянувшейся паузы спросил Валдаев.
- Вы избраны.
- Избран?
- Вы избраны жертвой.
- Жертвой?
- Именно, - Ротшаль толкнул дверь. - Не скажу, что я вам завидую. Но такая честь выпадает не каждому...
* * *
"Жертва, жертва", - долбило в мозгу Валдаева.
Он не знал, что это означает. Ему не хотелось думать oб этом. Не хотелось знать это. Только в этом слове была какая-то законченность. Была завершенность, как в точке конце предложения, которая не оставляла больше никаких вариантов.
Графа Монте-Кристо из него не выйдет. Не сидеть ему долгие годы в этой камере. Не хлебать похлебку, мечтая об освобождении. Этот каземат недолго будет его приютом. Ведь в глазах Ротшаля было холодное обещание смерти.
Когда профессор вышел, Валдаев попробовал содрать с ноги кольцо, но был закован он со знанием дела. Потом попытался вырвать скобу из пола, но тут нужен был кто-то помощнее - сгодился бы, например, небольшой трактор или, на худой конец, африканский слон.
Нет, сажали его на цепь не для того, чтобы он с нее сорвался.
Он осмотрел внимательнее кольцо и увидел, что оно не застегивается, не запирается. Оно скреплено кустарным способом. Именно заковано, как в старые времена.
Где он находится? Валдаев был уверен, что где-то под землей. Не было ни окон, ни дверей. Зато была холодная сырость, свойственная подземельям. И странные звуки, помимо звука падающей воды, возникали где-то за дверью - шорохи, поскрипывания, шелест...
Хорошо, что у него не забрали масляную лампу. Лампа была новая, немецкая, горела ровно и собиралась гореть еще достаточно долго.
Валдаев в пределах метровой длины цепочки осмотрел помещение. Пол был земляной, теплый. Стены - из красного, выщербленного и, похоже, очень старого кирпича.
Валдаев откинул матрас. Топчан был из грубых досок, определенно самодельный... И весь покрыт бурыми пятнами. Не нужно обладать знаниями медицины, чтобы понять - это следы крови...