Я знаю, что отец все равно любит тебя. Мы очень тобой гордимся. Не принимай ничего, что случилось, на свой счет. Просто сейчас мы не можем тебе помогать, и я не думаю, что мы сможем приехать на твой выпускной. Пожалуйста, пойми меня. Грейс, ты всегда была самостоятельной, и мы гордились тобой за это. Мы все любим тебя. Приезжай к нам, если получится, мы положим тебя спать у бабушки на диване.
Должна сказать тебе, что мы продали твое пианино и еще те вещи, которые, мы решили, что тебе больше не понадобятся. Надо было заплатить за зуб твоей сестры. Мы тебя любим. Продолжай, у тебя хорошо получается.
С любовью, мама.
Сказать, что я была в истерике, прочитав это письмо, было бы сильным преуменьшением. Я не могла перестать плакать. Ну как так можно? – думала я. Как они могут взять и бросить меня из-за собственных же ошибок? У меня нет ни машины, ни своих денег, и мама уже использовала этот несчастный зуб для того, чтобы выпросить у меня половину моей ссуды на обучение. Куда делись эти деньги? Я не хотела даже думать об этом.
В другом конверте было извещение из Финансового студенческого отдела. Они уведомляли меня, что я должна восемьсот долларов за проживание в общежитии. Сидя в углу комнаты и глотая слезы, текущие по щекам, я размышляла, что я могу сделать. Я могу играть на виолончели на вечерах, но таким способом много не заработаешь.
Я всхлипывала, уткнувшись лицом в колени. Я, конечно, могу продать виолончель. Могу вернуться домой, жить у бабушки на диване и работать в молочной лавке. Я могу сдаться.
И тут я услышала, как Мэтт приоткрыл мою дверь и спросил: «Малыш?» Я три недели не слышала его голоса.
– Мэтт, все нормально.
Он подошел ко мне.
– Что случилось?
Не глядя, я протянула ему два листка бумаги. Он молча прочел их и сел рядом со мной на кровать.
– Я могу тебе помочь.
– Нет.
Он провел пальцем по моей щеке, смахивая слезу.
– У меня есть деньги.
– Нет, Мэтт. Ты собираешься попросить у отца, а я не хочу, чтоб он снова меня выкупал.
– Нет, это не его деньги. Я продал фотографию. Я собирался тебе рассказать, но ты ни фига не хотела со мной разговаривать.
– Я думала, мы расстались. – Я встала, подошла к столу, взяла бумаги об аннулировании нашего брака и сунула ему. – И ты со мной развелся.
Мэтт быстро сделал из них самолетик и запустил в окно.
– Настоящим я объявляю тебя своей бывшей женой. И что? Кого это все волнует? Это ничего не значит.
Я молча смотрела на него.
– Я смотрю, просто тут не будет, да? – сказал он.
– Мне нужно время.
– У нас его не очень много.
Сев на подоконник, я смотрела на одинокое дерево во дворе, качающееся на ветру.