Лиц, на которых я наткнулся накануне. Внезапно я осознаю, что именно так должны сейчас выглядеть и В.И. и Палыч, и все другие мои товарищи по конторе. И Алёна?! Свободной рукой я тянусь в карман. Неудобно — рука левая, а карман — правый. Я цепляю пальцами шнурок и выковыриваю стеклянный цилиндр наружу. Те несколько секунд, пока я отвлекаюсь на это занятие, приносят изменение обстановки. Коридор впереди начинает заполняться непрозрачной, почти чёрной мглой. И я затылком чувствую, что сзади происходит то же самое.
Похоже, что наша авантюра начинает накрываться медным тазом — нас заметили. По мнению Белки, здесь не должно было быть сколько-нибудь боеспособных людей.
— Нормальные там не могут находиться, — объясняла она мне вечером, — только манекены подключённые. А они вряд ли что-то способны будут нам сделать.
Но то, что нам придётся столкнуться с открытым, неструктурированным проявлением Инстанций никто из нас предусмотреть не мог.
Белка отказалась объяснить источник информации — заявила только, что план здания и алгоритм перехода "надёжны" — "настолько, насколько это вообще возможно в такой ситуации".
Сейчас, кажется, мы начнём проверять степень этой надёжности собственными шкурами. И мозгами. Лично мне последнее выглядело совсем уж неприятным. Ну вот не хочу я за стекло, к этим... офисным манекенам, как их называет Белка. Можно, конечно, попытаться расфокусироваться. И выпасть из этого пространства куда-то в глубину коридоров вмещающего здания. Только будет ли у нас вторая попытка?
То, что Белка не сможет "доставить предмет в заданную точку", мне, в общем, плевать. А вот оставить здесь Самую Прекрасную я не могу и не хочу. Особенно после того, что увидел внутренним взором, пощупав обитателей застеколья.
Мы не сбавляем шаг и быстро приближаемся к сгустившейся серой темноте. Она не выглядит как туман.
Скорее — как участки пространства, закрашенные слоями почти непрозрачной краски.
Перехватив поудобнее жезл, я дожимаю торцевой шпенёк до упора. Так, что лишь кольцо со шнурком остаётся торчать наружу.
Цилиндр начинает разгораться лиловым, мертвящим светом. Он отвратителен не менее, чем серое, непрозрачное перед нами, но как-то по другому.
Краем глаза я ухватываю удивление в глазах Белки — она явно не понимает, что я делаю и что за предмет в моей руке. Но сейчас мне не до девичьих переживаний и недоумений.
Я вытягиваю жезл вперёд и, одновременно, создаю Мыслезнак Автонастройки. И стеклянный цилиндр жезла отзывается моему усилию неритмичными вспышками света.