Пепел и пыль (Кау) - страница 236

Граф смотрит на часы.

– Пожалуй, на сегодня хватит.

Через несколько минут мы стоим на крыльце, глядя, как приближается графский экипаж. Местные повара хорошо знают свое дело – несмотря на холодный ветер и выглядывающее из-за облаков солнце, клонит в сон. Пожалуй, расскажу отцу о новых знакомствах и вздремну час-другой.

Мы забираемся в карету, она делает круг по кварталу и везет нас домой. Вскоре я прощаюсь с графом, чуть позже – поднимаюсь на крыльцо отцовского дома.

Карета скрывается за воротами, толкаю дверь, вхожу. В поле зрения сразу же возникает Мерстен, явно обладающий даром оказываться именно там, где он нужен.

– Ваша милость, ваш отец просил вас не заходить к нему, пока он вас не позовет. – И добавляет, упреждая очевидный вопрос: – У него гость, при котором ваше внезапное появление нежелательно. Так сказал ваш отец.

– Если не секрет, Мерстен, кто это?

– Его брат.

– Мой дядя Фирел?

– Да, ваша милость.

Надо же. А я все гадал, когда же я с ним познакомлюсь – как я уже успел выяснить, мой дед Горан, отец Ургиса и Фирела, деля наследство, отдал младшему сыну едва ли не самые отдаленные из своих владений. Отдаленные как от Танора, так и от столицы.

Все же – любопытно, как он выглядит. Портрет Фирела в виденные мной справочники не попал, потому как к выходу самого старого из них мой дед уже умер, главой рода стал отец, а Фирел успел жениться. Попадись мне книга более раннего издания, хотя бы 1070 года, там бы я его нашел – на семейном портрете рядом с Гораном, а так… Во всяком случае, изображений даже юного Фирела мне в доме не встречалось.

Что я знаю о своем… дядюшке? Поздний ребенок, для обоих родителей второй брак, мать баловала безмерно, потакая любым капризам, а Горан много времени проводил в разъездах и в воспитании младшего сына участия практически не принимал. К совершеннолетию характер у него сложился довольно… неприятный. Ургис повлиять на братца никак не мог – еще до рождения Фирела он уехал в военную академию, потом получил назначение на южные окраины империи и после этого дома проводил не больше двух недель в году. С братом и сестрой, рожденными матерью в первом браке, Фирел виделся еще реже. И если сестра, выйдя замуж, хотя бы уехала с мужем-офицером в дальний гарнизон где-то у границы с Весторой и с тех пор ограничивалась поздравлениями к праздникам, даже когда мужа перевели ближе к столице, то брат хозяйничал в поместье своего отца, находившемся совсем недалеко от Танора, однако с Фирелом не общался вовсе. Насколько я понимаю, Фирел не просто был доволен таким положением дел, но и явно постарался, чтобы его создать. Как же, брат этот, хоть и был старше, но нер и сын нера, а вот он, Фирел, – сын барона… Намерению отца отправить и Фирела в то же учебное заведение мать категорически воспротивилась, сам Фирел тоже не горел желанием поддержать семейную традицию, предвкушая в тайных мыслях, как старик умрет… Ургиса убьют на войне, и баронский титул, как и все семейное богатство, достанется ему. Все же он соизволил закончить университет и даже поступить на службу, правда, по гражданской линии. Он, в общем-то, понимал, что отец терпит его выходки исключительно ради матери, но почему-то вообразил, что так будет продолжаться всегда. Точнее, рассчитывал, что мать отца переживет – ведь она была, как-никак, на восемь лет моложе. Однако вышло все… немного иначе. Сначала в Танор вернулся Ургис, оставивший службу по состоянию здоровья. Фирел начал надеяться, что болезнь загонит того в гроб, однако старший брат почему-то не спешил освобождать место под солнцем. К тому же успел жениться и даже подарить отцу двух внуков. Здраво рассудив, что к счастью есть много дорог и что рассчитывать на одну – все более призрачную – не стоит, Фирел решил подстраховаться. Нашел себе, как он думал, выгодную невесту. Не бедную, довольно красивую и не сказать, чтоб слишком глупую или, наоборот, слишком умную, а главное – дочь графа, которой светило унаследовать титул (поскольку старый граф не то что сыновей – других дочерей не имел, а жену недавно схоронил). Невеста принесла в качестве приданого поместье и приличную сумму денег, а также обещание старого графа, все еще грустившего по покойной жене, сделать Фирела своим наследником, если родится мальчик. Молодые супруги постарались, и сын у них в положенное время родился. Но чуть раньше сердечный приступ унес мать Фирела, а старый барон хоть и пережил ее ненадолго, но времени ему хватило, чтобы переписать завещание. В итоге Фирел, как он считал, не получил почти ничего – всего лишь еще одно поместье к тому, что получил в качестве свадебного подарка, и некоторую сумму (довольно приличную – хватило бы на еще одно небольшое имение). Мой отец, братца недолюбливавший, делиться с ним сверх завещанного не стал и, в общем-то, оказался прав. На похоронах матери Фирел впервые за долгие годы увидел брата и сестру, но не придумал ничего лучшего, как окончательно с ними разругаться. Через пару лет он, посчитав, что потрудился на благо империи достаточно, чиновничью службу оставил. Хозяин он был… не слишком толковый, поместья хорошо хоть убытков не приносили. С азартными играми, как и с вложениями в сомнительные проекты, будто бы сулящие быстрое обогащение, Фирел несколько раз погорел еще до женитьбы. Не сильно, но чтобы заречься на всю оставшуюся жизнь, ему хватило. В довершение всех несчастий Фирела тесть взял да женился, да еще и сыном-наследником обзавелся. Соответственно – обещание свое забрал. Правда, в порядке моральной компенсации выделил любимой дочери еще одно имение, причем весьма приличное, но мечту о халявном титуле Фирелу пришлось спрятать подальше. Единственное, что ему удалось, так это дети. Впрочем, мой отец подозревал, что это заслуга исключительно жены Фирела. Сын пошел по стопам отца – в том смысле, что получил образование и стал чиновником, и вроде бы к службе относился более добросовестно, чем папаша, и имел все шансы сделать в скором времени неплохую карьеру. Обеим дочерям подходило время думать о замужестве. Собственно, поэтому жена не позволила ему продать одно из четырех имений – что, мол, в приданое давать будешь? Долги?