— Это моя деляна.
Медленно обвел рукой простирающееся пространство.
Лена согласно кивнула, бессильно скинув сумку с патронами.
Я подошел и положил руки на плечи. Вздрогнула, но потом прижалась. Красивые глаза настороженно изучают меня.
— Будешь жить со мной в Схроне?
Она уткнулась в мой камуфляж и разрыдалась. Я понял, это от счастья.
Проснулся от гнусного пения двух человек. Узнал голос Лены, она подпевает какому-то попсовому упырю. Что за черт! В моей медиатеке нет такого дерьма! С отвращением разлепил глаза. Лена хозяйничает в схроне, готовя на плите какую-то хавку. Я сразу поставил условие — если не будет заниматься хозяйством, выгоню прочь, в холодный постъядерный лес. Предварительно пристрелив, конечно, чтобы не проболталась об убежище.
— Выключи свое гавно, пожалуйста, — отдал приказ я.
— Почему ты называешь гавном эту музыку? — Лена критически уставилась на меня, помешивая кашу на плите. — Если тебе что-то не нравится, держи свое мнение при себе! А Егор Крид ничем не заслужил, чтоб о нем так говорили!..
— Пойми, Лена… — зевнул я. — Эта шняга не может мне нравиться или не нравиться, это просто, блин, за гранью добра и зла! Надеюсь, этого певуна накрыло атомным взрывом.
— Нет! Он выжил! — губы ее задрожали. — Ну, если тебе не нравится Егор, можно включить Скриптонит или Бузову?
Ответ она прочла на моем лице. Выхватив из-под подушки револьвер, вскочил и мощным ударом рукояти ликвидировал ее долбанный айфон. Вот так-то лучше. Лена заверещала. Понятна ее реакция, но это мой Схрон, и все будет по моим правилам. Положив револьвер на полку, надел трусы. Каша почти приготовилась. Наложив в тарелку и насыпав сухарей, уселся за стол и стал есть. Лена так и плачет в своем углу.
— Ну-ка, ешь, давай! — сказал я. Она села и молча начала есть, не поднимая взгляда. Я догадался, что Лена обиделась.
— Забудь про старую жизнь, — посоветовал я. — От твоего Егорки, наверно, даже атома не осталось. На вот, выпей за него что ли…
Налил ей полный стакан водки. Лена выпила и заулыбалась. Так был подавлен «бунт на корабле». Нужно теперь думать, как жить дальше.
А как хорошо было в первую ночь…
Тогда, наевшись пельменей с пивом, мы разрушили друг перед другом всякие преграды. Я узнал, что у Лены был парень, который остался в Петрозаводске. Сама она ездила домой в деревню, когда начался Большой Пиздец. При воспоминании о бывшем и, наверно, уже мертвом парне, по щекам Лены потекли соленые дорожки. Плечи затряслись… Мои сильные руки тут же скользнули вперед и обняли девушку. Она прижалась ко мне, как маленький бездомный щенок, которому тоскливо в декабрьскую ночь. Сказал, что все будет хорошо, и послал поцелуй в ее влажный приоткрытый рот. Меня просто затрясло от переполняющей нежности.