Без сомнения, если что-то подобное сказано без предупреждения (и даже с предупреждением!), это может вывести из себя родителей, привыкших видеть ребенка замкнутым, застенчивым, слишком послушным. В первом примере речь шла о мальчике с тиками и ночными страхами; во втором – о девочке восьми лет, старшей из четверых детей и единственной девочке из них, страдавшей энурезом, недоверчивой, обидчивой, игравшей в школе роль бессловесной жертвы, которая до этого момента была очень трогательно привязана к матери, а при появлении отца краснела, замыкалась и плакала.
Эта первая встреча психотерапевта с обоими родителями длительная, около часа, и в случае присутствия только одного из них, обязательно должно быть сказано, что другого ждали и что он должен прийти.
Часто случается, что мать заявляет: «Муж оставляет решение за мной, он согласен со мной, но у него не было времени прийти сегодня», или немного иначе: «Он оставляет решение за мной, он в это не верит, но хочет того же, что хотим мы». Будьте внимательны, у таких отцов есть причины «в это не верить», и задача психотерапевта в том, чтобы не пойти дальше, не встретившись с ними и не узнав их точку зрения.
Отцам первого типа мы пишем персональное письмо: «Господин… я сожалею, что сегодня и т. д., но нам необходимо найти время для встречи, чтобы я могла начать полезную для вашего ребенка работу».
Отцам второго типа мы посылаем примерно такое же письмо, но добавляем к нему: «Ваша супруга говорит, что вы во всем ей доверяете, но речь не о доверии, а о том, что мать никак не может заменить отца, и поэтому я смогу заниматься вашим ребенком – если это девочка, – только если вы придете на встречу со мной, выскажете вашу точку зрения и мы вместе будем искать наилучшее решение», если это мальчик: «если вы действительно считаете, что он нуждается в психотерапии и мы сможем обсудить вместе, не была ли для него более полезна работа с психотерапевтом мужчиной. Отец должен знать психотерапевта своего сына и принять решение о работе, в противном случае ваш ребенок может подумать, что одни только женщины выбирают для него путь и решают его судьбу».
Я ни разу не видела отца, каким бы он ни был равнодушным или протестным, который не позвонил бы мне в ближайшие двадцать четыре часа, чтобы назначить встречу, довольный тем, что в первый раз ему не говорят, что он лишний!
Вернемся к этой первой встрече, которая в принципе объединяет обоих родителей и психотерапевта в течение часа, в то время как ребенок остается в зале ожидания.
Теперь важно очень четко расставить все по местам, что касается ребенка. Я встречаюсь с ним один на один, когда оба родителя уже решились начать лечение. Знает ли он, кто я? Почему он пришел? Если он говорит «нет», я отправляю его обратно к родителям, чтобы они все ему объяснили. Он возвращается и повторяет то, что сказали они. Хорошо, вот причина, из-за нее твои родители беспокоятся и хотят, чтобы тебе помогли. Но ты сам согласен? Что думаешь ты? Тебе нужна помощь? А тебе так хорошо? Это тебе, а не им самим родители просят помочь, но, может быть, ты думаешь, что никакая помощь тебе не нужна? Так завязывается прямое обсуждение, когда ребенок может говорить о том, что, на его взгляд, не так, и устанавливается доверие. Потом, еще до того, как он примет решение, а оно должно быть обдумано, я предлагаю ему познакомиться с результатами обследования, которое он прошел, а также в основных чертах с тем, что сказали родители, что касается его.