Она все говорила не так. Она и сама понимала, что не так надо говорить с пьяными мужиками. Строгость и логика до них сейчас не доходили. Они действительно сейчас искали приключений. И даже окажись тут чудом милиционеры, парни все равно не остановились бы. Была бы безобразная драка, может быть, даже выстрелы. А тем более когда никаких милиционеров и не было, а были всего лишь две беззащитные женщины.
Клавдия знала, как переключать агрессию одними словами, как нейтрализовать ее, как превращать таких врагов в собственных соратников. Но почему-то сейчас, после расслабляющего вальса, ей не хотелось проделывать все эти психологические штучки. Ей хотелось, как это делали дамы из высшего света, дать наглецу звонкую пощечину и гордо прошествовать мимо.
— Пропустите нас, последний раз прошу по-хорошему, — сказала Клавдия.
— А вы нам отсосите по-хорошему, — сказал здоровяк. — Тогда отпустим.
— Обожаю это дело.
Клавдии сначала показалось, что она ослышалась, Ирина не могла, ни за что на свете не могла сказать эти слова. Но Клавдия совсем не ослышалась. Это был голос Ирины.
— Ну-ка, где там твой болт? Давай я его потешу, — каким-то развязным, мерзким тоном сказала ее помощница.
Здоровяк самодовольно захихикал.
— Клавка, чего кобенишься, — обернулась Ирина к Дежкиной, — пацаны конкретные. Отминетим и пойдем.
У Клавдии сердце забилось в горле. Она не могла вымолвить ни слова.
А Ирина уже деловито расстегивала брюки здоровяку и рылась в его трусах.
— Ух, какая у тебя кукурузина! Клавка, ты только посмотри!
И, к полному ужасу Дежкиной, Ирина достала из ширинки здоровяка его напряженное мужское достоинство.
— Знаешь, кто такие «негры»? — меж тем хихикала Калашникова.
— Черножопые, что ли? — спросил прыщавый дружок здоровяка.
— Не, это которые буйных помешанных берут. А знаешь, как?
— Не-а, — снова сказал прыщавый.
— Очень конкретно, — сказала Ирина и сделала резкое движение руками. — Они им яйца крутят, — закончила она.
Здоровяк коротко взвыл и рухнул под ноги Калашниковой. А та, не выпуская из рук его первичный половой признак, зарычала:
— Скажи своим ублюдкам-дружкам, что, если сейчас не сделают ноги, я тебе напрочь твое паскудство вырву!
И в подтверждение своим словам крутанула мошонку здоровяка еще раз.
— Уйдите, пацаны! — взвыл тот с каким-то поросячьим визгом.
Дружки секунду-другую ошалело смотрели на преобразившуюся Ирину, а потом послушно бросились в сторону клуба.
Ирина не отпустила здоровяка до тех пор, пока дружки не скрылись из виду. Только после этого она резко отпрыгнула от него, держа руки на отлете, словно боясь о них замараться.