На Г…
Дальше было написано: «На Гуюань я еду меж ветвей». Какая еще Гуюань?!
На Яузу я еду меж ветвей…
— напечатала Клавдия.
Вечерняя заря прекрасная,
Но сумрак все становится черней. Лена.
Уф! Чуть было не прокололась.
Клавдия отвалилась на спинку стула и стала ждать.
Какое-то время никто не отвечал (видно, тоже бегали к стеллажу с книгами), а потом сразу посыпалось — прямо сборник поэзии. Тут и Маяковский, и Есенин, и даже Бродский.
Но Клавдия нашла то, единственное:
Грусть в сердце. И смятенье дум.
Тревожит каждый звук. Холодный мир вокруг угрюм, И пусто все вокруг.
Тигран.
— Есть, — вслух сказала Клавдия. — Попался.
Скоро они с Тиграном уже сидели на скамейке, «любовались на озеро» и «говорили, говорили, говорили». В основном писал Тигран.
«Как это грустно знакомиться с человеком, даже не видя его. Вот так открываешь душу первому встречному, а на завтра он про тебя и забыл».
Ах ты, романтик хренов!
«Да, это очень грустно. Но жизнь жестока, так страшно ошибиться», — отвечала Клавдия.
«А я думаю, все сразу же понятно с первого мгновения. Если пробежала между людьми искра — вот и надо верить».
Ага, пока ты по башке не стукнешь.
«Как я завидую вашей искренности, вы очень необычный человек. Я таких не встречала».
А как хотела бы встретить!
«Вы только не подумайте, я вовсе не ловелас. Просто иногда так тоскливо на сердце, что нет рядом настоящего верного… друга».
Ой, меня сейчас стошнит.
«Каждый мечтает о счастье. Но не каждому оно дается».
Через два часа этой слащаво-приторной беседы с Клавдией что-то произошло. Она вдруг забыла, что торчит перед компьютером и просто стучит по клавишам. Ей очень ярко представилось, как она действительно сидит на скамейке возле университета, а рядом с ней — Артур. Она даже представила его рот — тонкие губы, мелкие зубы.
Ей даже показалось, что еще секунда — и она схватит его за руку. Ведь он тут рядом, совсем близко.
Это было какое-то наваждение.
Если бы она только могла! Если бы она чудом догадалась, где сейчас сидит этот подонок! Так и хотелось влезть в экран монитора и по каким-то там проводкам проскользнуть прямо в его логово.
Клавдия даже мотнула головой, так ярко она представила себе эту фантастическую картину.
От увлекательной беседы с Тиграном ее оторвал Федор.
Он распахнул дверь и встал немым укором на пороге.
Клавдия суетливо защелкала мышью, чтобы благоверный не смог прочитать последних диалогов: «Твои глаза мне кажутся карими и такими глубокими». «Я хотел бы ласкать тебя долго и жарко!»
— Интересно, что это ты делаешь?
— Работаю! — чуть не гаркнула Клавдия. — Выйди отсюда!