Вот и сломанная береза, под ней куча сложенных крест-накрест деревьев, засыпанных снегом. Вокруг множество звериных следов. Некоторые из них — свежие. Здесь же разбросаны обрывки тряпок. Это насторожило путников, и они поспешно начали разбирать деревья, под которыми находился продовольственный склад. Тарзан крутился под ногами и разгребал снег лапами.
Убрав последнее дерево, они не поверили своим глазам: брезент был весь в дырах, а в нескольких местах разодран.
Носков отбросил его в сторону. Под брезентом лежали изорванные пустые мешки.
Переборов оцепенение, они осторожно вытащили остатки мешков из-под снега, стали вытрясать их над брезентом. От рыбы для собак не осталось даже хвостов и костей. Мешок с мукой был разодран, и она вся перемешалась со снегом. Лишь немного удалось собрать ее в уцелевших углах мешка. Даже консервных банок не оказалось на месте. Только перекопав весь снег вокруг, они нашли несколько помятых и изгрызенных банок. По следам и по манере разорения было видно, что виновником разбоя была росомаха. Этот таежный вор не боится подходить к жилью человека. Не испугал зверя и запах бензина от старого брезента. Вероятно, он-то его и привлек. Походив вокруг несколько дней и не заметив опасности, росомаха добралась до склада. А уж добравшись, ничего не оставила: разорвала и растащила все; остальное довершили другие звери.
Положение было катастрофичным. Носков и Оленев долго молча стояли над остатками продуктов, затем стали разводить костер. Сварили обед из полбанки консервов, пообедали, каждый думая о своем. Наконец Носков тихо проговорил:
— Плохи наши дела!..
— Совсем нет выхода, Юра?
Георгий по опыту знал, что в таких случаях надо говорить правду, какой бы она ни была.
— Совсем безвыходных положений не бывает, но это один из тех редких случаев, когда шансов на благополучный исход почти нет… Нам идти к океану до ближнего поселка около трех недель. Путь по реке длиннее втрое. А напрямик пройти нам не по силам. Снег видишь какой — даже на лыжах по колено вязнешь. Продукты мы можем растянуть самое большое на пять дней. Устройство ночлегов тоже потребует сил и времени. И с каждым днем темп нашего продвижения будет снижаться.
— А ружье? Неужели мы не сможем ничего добыть? — удивился Саша.
— У нас всего пятнадцать патронов. Четыре из них с пулями, три с картечью. Того, что мы добудем восемью дробовыми зарядами, может хватить нам на два-три дня. Ведь тут только водятся зайцы, соболь да кедровка, а в тундре — куропатка. Пулями же мы здесь вряд ли что добудем: медведи теперь спят, а северные олени остались в верховьях реки. Как видишь, наши твердые шансы — на неделю, максимум на десять дней. А остальные десять только наша воля.