Из деревянной избы доносились мужские голоса и приглушенная музыка.
— «Владимирский централ, ветер северный. Этапом из Твери, зла немерено. Лежит на сердце тяжкий груз…» — пел Михаил Круг.
— Я — низ, ты — верх, — показал Царь.
Кирилл кивнул и удобнее перехватил штурмовую винтовку. Его захватил азарт убийства. Ноздри уже вкусили металлический запах крови, и теперь, как наркоману дозу, Кириллу было необходимо ещё раз распробовать этот аромат.
Царь присел у двери, глубоко вдохнул и два раза кивнул. На третий раз дернул дверь на себя и кубарем влетел внутрь.
Кирилл через прицел увидел первую мужскую голову с поднесенной ко рту вилкой. На вилке поблескивал соленый грибок. Спусковой крючок дернулся один раз.
Headshot
Такая надпись возникла, когда кровь попала на маслянистую шляпку опенка.
В следующий миг в комнате раздались негромкие шлепки, как будто ребенок играл с мячиком на траве. Глушители прекрасно справились с работой.
Пять выстрелов. Ещё три трупа. На стол опрокинулась открытая бутылка водки, прозрачный ручеек потек вниз, чтобы смешаться с красными каплями на половике.
«Черт возьми, до чего же реалистично!» — в очередной раз восхитился Кирилл.
— А вот и карто… — В комнату вошла женщина.
Прицел дернулся к её голове, но палец застыл на крючке. Чем-то эта полная румяная женщина была похожа на Людмилу, жену Кирилла — явно не рыжими волосами и конопатым лицом, которое разлетелось в следующую секунду от выстрела Царя, и явно не сковородой с картошкой, которая желтыми кариозными зубами рассыпалась по цветастому половичку. И не приземистой фигурой…
Так чем же?
Взгляд Кирилла остановился на холме, который вспучивал цветастое платье… Она была беременна!
Царь перекатился через подергивающийся труп и быстро осмотрел кухню. Никого. Он повернулся к Кириллу и недовольно поджал губы.
— «Владимирский централ, ветер северный. Когда я банковал, жизнь разменяна, но не „очко“ обычно губит, а к одиннадцати туз», — продолжал выводить баритон Круга.
Кирилл метнулся в закуток за печкой и не обнаружил там никого. Дом был зачищен. Для четырех мужчин и одной женщины этот обед стал последним. Ни тот, ни другой боец не заглянули на завалинку русской печи, откуда поблескивали два глаза…
«И как же все реально!» — снова пролетело в мозгу Кирилла.
— Чего в бабу не стрелял? — буркнул Царь, когда они потихоньку двинулись к следующему дому.
— Так она же…
— Она — враг. А у нас установка на полную зачистку. Забыл?
— Она беременна, — процедил сквозь зубы Кирилл. — Мы могли связать её, вставить кляп в рот, на худой конец…