Максим что-то гугукнул: то ли согласился на прогулку, то ли посоветовал теплее одеваться.
— Его Величество дали согласие, собираемся! — сказал Кирилл и подхватил Максима на руки.
Возле подъезда они поздоровались с Иваном и Дмитрием. Друзья тихонько курили на улице и время от времени стукались пластиковыми стаканчиками с прозрачной жидкостью. Кирилл усмехнулся: похоже, что у Дмитрия снова бушует теща. Они оставили мужчин и пошли в сторону станции «Воронок».
На улице становилось морозно, когда супружеская пара завершила шествие по освещенной фонарями улице Пушкина и возвращалась домой. Во дворе Кирилл увидел трех молодых людей, которые стояли возле соседей. Чем-то они показались Кириллу знакомыми…
Те самые, которые упрекали выпивох на дне рождения Максима!
Вот только сейчас с ними не было здоровяка и девчонок, да и разговор шел на очень повышенных тонах. И было ещё что-то, что не понравилось Кириллу. Он пока не мог сказать, что именно, но чувство тревоги накрывало волной цунами.
— Вы за…ли возле подъезда срать, уроды! — говорил Андрей Чуваев, студент четвертого курса МГИМО.
Андрей пока ещё не знал, что через две минуты и сорок секунд его нога сломается сухой веткой.
— Ребят, да хорош, — бурчал Дмитрий. — Мы же не срем, мы тихо-мирно выпиваем. Никто даже не видит. Чего вы?
— Чего «хорош»? Постоянно тут третесь, все подъезды зассаны, бутылки валяются! — проговорил Стас Ковалев — тот самый человек, которому врачи сегодня вправят сломанную руку и наложат гипс.
— Мы не ссым, я тут с рождения живу, — ответил Иван. — Если надо, то мы до квартиры поднимемся.
— Вот и жрите ханку в квартире! — вступил в разговор Михаил Малышев, который пока ещё мог двигать челюстью.
— Ребят, дайте пройти, пожалуйста, — попросил Кирилл, ледоколом проходя сквозь две противоборствующие стороны.
— А вот и третий подтянулся… — сплюнул Андрей.
— Ребят, плевать в приличном обществе не принято, — как можно более жизнерадостно улыбнулся Кирилл.
— Да ты чё, троллишь нас, утырок? — оскалился Стас Ковалев.
Кирилл понял, что ему не понравилось: молодые люди находились явно под воздействием какого-то возбуждающего препарата. Зрачки такие большие, словно все трое вставили линзы черных глаз.
— Киря, пойдем, — потянула его за рукав Людмила.
Максим посасывал рукавичку и глядел на непонятных взрослых. И чего они не идут спать? Ночь же на дворе, скоро сова полетит и всех заберет…
— Да-да, сейчас идем, милая, — ободряюще улыбнулся Кирилл.
— Во-во, киряй отсюда! — снова сплюнул Андрей. В то же место.
Да почему же хулиганам так нравится слово «киряй»? Кирилл усмехнулся и прошел с Людмилой к подъезду. Уже внутри он подтолкнул её к дверям квартиры: