- Ага, Ольга Павловна, сделаем.
- Ладно, иди. Обдумай, сколько это будет по времени и по деньгам, и потом заходи ко мне.
- Хорошо, я сейчас.
- Иди... - повторила она тихонько, уже после того, как за ним закрылась дверь.
***
Парень ушел, а она сцепила над столом руки и хмуро уставилась на город за окном. Развод наверняка потянет за собой раздел имущества. Удастся ли ей при этом сохранить за собой фирму? Этого Ольга не знала. Вероятно, можно побороться.
А пока...
Она потянулась и взяла лежавший поверх стопки с корреспонденцией большой пухлый конверт. Приглашение на конференцию по чистым помещениям. Повертела в руках и вскрыла.
Не успела вытащить пакет документов, лежавший внутри, дверь кабинета резко открылась. Вошел муж, Иван Решетников. Хмурый, небритый. Замер на миг в дверях, потом решительно двинулся к ней.
Ольга невольно вздрогнула, но взгляд не отвела.
- Оля, - начал он. - Довольно. Покуражилась, и хватит.
Невольная усмешка проскочила у нее. Опустила взгляд на пакет документов в руках, механически считывая информацию. Он еще что-то говорил.
- Иван, я подала на развод.
Несколько секунд звенело молчание. Потом он зло выдал, махнув куда-то в сторону рукой:
- Ты что, с ума сошла? У нас же дети! Ты хоть подумала, как ты им это все объяснишь?!
А вот теперь она подняла на него глаза и сказала:
- Никак. Надеюсь, ты найдешь, как это объяснить детям.
Мужчина перекосился, видно было, что он борется с собой, глухо рыкнул и выдавил:
- Оля... Это... Это просто игра, понимаешь?! Ну бывает такое у взрослых мужиков. Просто... так, игрушки, ничего серьезного! Оля, это просто... - он экспансивно дернулся и мазнул ладонью по лбу. - Не сравнивай с тем, что у нас с тобой!
Не сравнивать? Отчего же. Все то же самое.
А их больше нет.
И самое смешное, что та Арина Лебедева оказалась права. Только делить мужика, кому вершки, кому корешки, кому член, кому кошелек, Ольга не собиралась. Слишком больно и противно.
Но мыслей своих она озвучивать не стала. Ей казалось, стоит только позволить себе копнуть эту тему, только начать, и она сорвется. Будет плакать, орать, биться головой о стену от боли. Нельзя позволять себе чувствовать. Потом. Когда-нибудь.
Вместо этого сказала:
- Ну вот, теперь можешь спокойно играть в свои игрушки. И прятаться больше не нужно, никто не помешает. А я... - она встряхнула пакет, который держала в руках. - Я поеду в командировку.
Опять повисло напряженное молчание.
С минуту он смотрел на нее тяжело и мрачно, потом проговорил:
- Хорошо. Тебе нужно время. Я дам тебе время. Поезжай в командировку.