— А как же?.. — Генька не верил ушам. — Ведь обещали…
Вася только махнул рукой.
Да, весело!.. Великолепно все получилось! Генька чуть не кипел от ярости и досады.
А в раздевалке подошел Витя. Нахлобучил шапку и, словно между прочим, бросил:
— Три недели-то, ау!.. Так я и знал…
И даже попробовал утешать Геньку:
— Ты думаешь… я ждал? Нет, не ждал… Сколько раз обещали…
Голос у Вити был какой-то пустой и без интонаций. Совсем без интонаций. Выдавил: «Пока!» И поплелся в свою комнатенку.
Генька оставил пальто на скамейке и снова поднялся наверх. Выложил все Филимонычу. Пока рассказывал, подумал: «Похоже, я ныть стал. Вроде Вити». И впервые понял его: «Заноешь тут!»
Филимоныч молча глядел на Геньку: брови-кавычки сдвинуты, смотрит вбок. Видно, руки у мальчишки опустились. А так рвался в бой, так кипятился! Здорово его задело. Заживет, конечно, но рубец останется. Один рубец, другой, а там, глядишь, и перестанет кипятиться. Потом удивимся: откуда у наших детей равнодушие?
Учитель снова оглядел Геньку.
— Ладно, подумаю. Иди.
А чего тут придумаешь? Жаловаться? Так у этого Брюханова небось все на законных основаниях. Объяснить, что детей обманули? Скажут: «Воспитывать — это ваше дело. С приветом! Кто следующий?»
Николай Филимонович так разозлился — даже дома не мог остыть. И когда вечером позвонил генерал — рассказал подробности о Голубой дивизии, — учитель, вопреки обыкновению, отвечал невпопад.
— Вы, капитан, расстроены? Так?
Услышав, в чем дело, генерал насупился.
— Да, скверно… Как вы сказали? Мальцев? Сапер? Из моей дивизии? Нет, честно говоря, не помню такого. Ах, тот, чей портрет искали! Впрочем, не в том суть, — генерал замолчал.
— Я не только из-за квартиры, — сказал Филимоныч. — Поживут Мальцевы еще немного в старой. Я больше из-за ребят. Калечим души. Сами, вот так и калечим…
Прошло с полчаса, и у Филимоныча вновь зазвонил телефон.
— Как же я забыл?! — опять раздался в трубке голос генерала. — Знаете кто у вас предрайсовета? Степан Васильевич Кузнецов! Из гаубичного полка! Комиссар. Да-да, тот самый. Мы с ним в сорок четвертом взаимодействовали — неплохо получалось. Может, и сейчас?..
* * *
Председатель райсовета, Степан Васильевич, встретил генерала в дверях кабинета:
— Хорошо вам, отставникам. Хочешь — пиши мемуары, хочешь — ходи в гости.
Генерал усмехнулся:
— Вы несколько сужаете круг нашей деятельности. Некоторые еще с бюрократами воюют.
— Вас понял, перехожу на прием! — председатель не обиделся. Подвинул генералу тяжелое кресло и стал жаловаться:
— Трех замов заставил дежурить и — все едино! — очередь на месяц вперед. И у всех просьбы… Кого же и просить, как не меня? Сделали властью, ну, и вот… — он вздохнул. — Добро было тому Людовику, не помню под каким номером, сказал: «Государство — это я!» — и данным афоризмом отделался. Отвечать ни перед кем не надо. Ну, перейдем к делу.