Горничная поколебалась, потом покачала головой.
– Не так уж и плохо. Это правда, что его светлость и доктор в Уайтчепеле спасли вас от какого-то головореза?
Господи, похоже, Хейден всем сообщил, что она не только богатая наследница, но еще и ангел милосердия.
Кто-то тихонько постучал в смежную дверь, Алиса вскочила и бросилась обратно к камину. У Софии сильнее забилось сердце.
– Да?
Дверь открылась, и вошел Уэстфилд. Как и всегда, при виде Хейдена у нее в животе затрепетали бабочки.
– Ага, ты проснулась. Как… – Он замолчал и посмотрел на Алису, которая лихорадочно надувала ручные меха, стараясь раздуть затухающие угли. Сообразив, что она здесь лишняя, горничная, присев в реверансе, направилась к двери.
– Спасибо, – произнесла София вслед торопливо уходящей девушке. Хейден подошел к ее постели.
– Ты выглядишь хорошо.
– Боюсь, вы сегодня плохо видите, – ответила она, прикрывая ладонью раненую щеку. Хейден присел на краешек перины.
– Сильно болит? Может, послать за врачом?
– Нет, не нужно.
– София, я получил специальное разрешение.
– В этом не было необходимости.
Хейден осторожно огладил ее живот.
– Ты ведь носишь моего ребенка?
Она на мгновение опустила ресницы, избегая его прямого взгляда.
– Да.
Уэстфилд нахмурился.
– Тебе следовало рассказать мне.
– Я думала, тебе это будет безразлично.
В его глазах вспыхнул гнев.
– Ты ошибаешься. Скажи мне, София, ты приняла бы мое предложение, если бы я сделал его до того, как ты услышала наш с лордом Адлером разговор?
Да. Вероятно. Теперь она не была уверена.
– Я не знаю.
Его рука снова легла на ее живот, словно утверждая права собственности.
– Что ж, теперь у нас нет выбора. Мы поженимся завтра. Если отложить свадьбу, сплетен не избежать. И так уже злые языки будут смаковать преждевременное появление на свет нашего наследника.
– Они в любом случае будут это делать, если мы поженимся по специальному разрешению.
Он взял ее за руку, переплетя пальцы.
– Возможно, в свете станут говорить, что мы так сильно любим друг друга, что не можем следовать обычным правилам.
Их не связывает любовь, но если она не выйдет замуж, то будет отвергнута приличным обществом.
– В любом случае, сейчас это не имеет значения. – Тепло его прикосновения испарилось. – Если ты полагаешь, что я позволю Тримблу воспитывать моего ребенка, то ты заблуждаешься, дорогая.
В его голосе появилась нотка твердости и безжалостности, а в голубых глазах сверкнула сталь.
– Я не собиралась выходить замуж за Томаса.
Он удивленно раскрыл глаза.
– Но ведь ты сказала, что любишь его.
– Люблю. Но не так, как должна любить жена. Он мой самый близкий друг.