– Нет! – вскрикнул Хейден и в три шага подбежал к Адели, та, дернувшись от неожиданности, отпустила раму и вывалилась в окно. Пронзительный крик разорвал воздух, когда голова женщины с глухим стуком ударилась о крышу. Адель, все еще сжимая в руке пистолет, покатилась по черепице, замерев в нескольких дюймах от ног Софии. Софии уже доводилось видеть этот пустой взгляд смерти, но безжизненные зеленые глаза, казалось, обвиняли ее в случившемся. София охнула и прижалась лицом к кирпичной стене здания.
– София!
Сквозь слезы она увидела Хейдена, выбирающегося из окна.
– Не двигайся, – крикнул он.
– Я бы не смогла при всем желании.
Он спустился к ней по скату крыши, прижал к себе и крепко поцеловал.
София раздвинула занавески и выглянула из окна. Перед домом на Брук-стрит стоял только один экипаж. Остальные уехали, их поглотили туман и темнота. Открылась парадная дверь их дома, и лучи света упали на черную форму и мрачные лица полицейских, стоявших на тротуаре.
– Пошевеливайтесь! – раздался властный голос. Мужчины рассредоточились. София узнала голос комиссара полиции Эдмунда Хендерсона. Он вместе с детективом Уильямсом опрашивал ее в гостиной, а Хейден мерил шагами комнату, изредка останавливаясь и бросая сердитый взгляд на одного или обоих представителей власти. Ни Хендерсон, ни Уильямс не могли не замечать этих мрачных недовольных взглядов, и когда Хейден настоял, чтобы Софии позволили удалиться, прежде чем они начнут допрашивать его, полицейские не стали возражать.
Она смотрела, как комиссар садится в экипаж, а в голове прокручивалось то, что поведал ей Хейден, когда вчера они возвращались домой из Уайтчепела. Он рассказал ей об Адели – о своей связи с этой женщиной, о том, как она стреляла в него, о подозрении лорда Саймона, возникшем во время инцидента на Пикадилли. Хейден объяснил, почему он был столь непреклонен в своем намерении удержать ее дома, рассказал о Варге и о человеке, который следил за ней. Он даже признался Софии, что пытался установить местонахождение Адели в тот вечер, когда они должны были пойти в театр.
Лошадиные подковы застучали в тишине, привлекая ее внимание к экипажу, который исчезал в густом мраке ночи. София опустила занавески и осмотрела свою желтую спальню. Она не спала в этой комнате уже несколько недель. Дверь, соединяющая смежные комнаты, распахнулась, и в проеме появился Хейден в рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами. Его взгляд скользнул по ее распущенным, ниспадающим на плечи волосам и по босым ногам, видневшимся из-под кремовой оборки ночной рубашки. Его глаза на мгновение закрылись, и по телу пробежала заметная дрожь. О чем он подумал, когда вошел в их спальню и не увидел ее там? Неужели представил, что она воспользовалась ситуацией и сбежала? Может, подумал, что она пришла сюда, чтобы выглянуть из окна и убедиться, что большинство полицейских разошлись. Его взгляд упал на кровать, и София подумала, что он задается вопросом, не собирается ли она ложиться спать здесь, а не в их спальне.