– Я хочу остаться.
Томас нахмурился, и морщины прорезали гладкую кожу на его челе.
– Почему?
– Потому что леди Прескотт попросила меня приехать сюда, а сестра Уэстфилда является активной благотворительницей и устроительницей многих благодетельных дел, которые так важны для нас обоих. Разве не она обещала устроить бал, чтобы собрать больше пожертвований для строительства новой больницы?
– Да, но я не думаю, что разумно оставаться здесь, даже несмотря на то, что они с Уэстфилдом такие щедрые жертвователи.
– Уэстфилд? Я не знала, что его светлость занимается благотворительностью.
– Да, и весьма серьезной. А сейчас, если ты не возражаешь, я попрошу горничную собрать твои вещи, и мы уедем, впрочем, вещи могут прислать тебе позже.
– Томас, – произнесла она твердым голосом. – Я считаю тебя своим близким другом, но я осталась в Лондоне, чтобы стать независимой и самой принимать решения.
– Разумеется. Я не хочу брать на себя лишнее… – Он запустил пальцы в каштановую шевелюру. – Но я чувствую ответственность за твое пребывание здесь, тем более если оно обусловлено твоим нежеланием расстраивать леди Прескотт.
– Я пришла сюда по собственному согласию. Ты не навязывал мне эту работу. Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы встать и вновь приступить к выполнению своих обязанностей.
– Как твой врач я настаиваю на том, чтобы ты оставалась в постели до конца дня. Я сообщу Уэстфилду, что ты сможешь приступить к своим обязанностям не раньше, чем через сутки.
София приложила руку к воображаемому козырьку:
– Слушаюсь, Томас.
Он сжал ее руку:
– Ты уверена, что я не смогу уговорить тебя уехать со мной прямо сейчас?
В ее воспоминании пронесся поцелуй Уэстфилда.
– Я хочу остаться.
Пребывая в мрачном настроении, Хейден прислонился к изголовью кровати, сделал еще один глоток виски и впился глазами в дверь своей спальни. В течение всего дня он слышал, как слуги входили в комнату Софии. Они бегали туда-сюда, словно она заказывала чай с бисквитами и представление с Панчем и Джуди. Даже Селия упрашивала его позволить ей навестить Софию.
– Только на несколько минут, – сказал он. – Ей нужен отдых.
Мэтьюз говорил ему, что всей прислуге очень нравится София. За то время, что она провела здесь, София с помощью бальзама помогла Лорану залечить ожог, настойкой уняла зубную боль Алисы и наложила компресс на больную спину миссис Бичем.
Но сейчас наступила ночь, все слуги легли спать, дом погрузился в тишину. За последние несколько лет Хейден начал ненавидеть спокойствие ночи, в котором его разум мог свободно бродить по воспоминаниям. Обычно перед рассветом он старался избегать одиночества, зная, что все его мысли будут крутиться вокруг Лауры и размышлений о том, что пришлось вынести его жене. Однако в этот момент все его мысли крутились вокруг Софии.