- Ну, и где этот дым? - послышалось далеко за нашими спинами.
- Да вон, ветром отнесло…
- Дым говорите…
Я вдруг отчетливо услышал в голосе Макса угрозу. Оборотень вертел в руке цепной огрызок и оглядывал стены, каменный пятачок земли под мостом, берег, лес…
- Обыскать всё вокруг замка. Быстро! - приказал Макс и тут же спохватился. - Стоять! Только по трое, и без арбалетов никуда не соваться. Чуть что заметили – не подходить, стрелять сразу!
И снова уставился на нас. Точнее, на «дым» уносимый ветром с резвостью имперского почтальона.
1
В пещере весело потрескивал костерок. Саня с Ирби спали на лапнике, накрывшись одним одеялом. Возле баулов, скинув сапоги и подстелив войлок под спину, дремал Машка. Алабар сидел на камне, отрешенно глядя на горящие ветки, и изредка подкидывал хворост в затухавшее пламя.
Что делал я? Проснулся. Еле вспомнил, как сюда попал и где нахожусь. Так бывает иногда: открываешь глаза и со страхом оглядываешься в попытке вспомнить себя. Прошедшая ночь тебе начинает казаться кошмарным сном, ты радуешься, что это всего лишь сон и с облегчением понимаешь, что наяву такого просто быть не может.
В моем случае было с точностью до наоборот. Я проснулся, всё вспомнил и подумал, что сон был бы предпочтительнее. Но попытка уснуть повернувшись на другой бок ни к чему не привела, только Пончика разбудил, который в этот раз никуда не удрал, а спал у меня под боком.
На удивление ничего не болело. Оглядевшись, понял почему – серые шершавые стены пещеры искрили фиолетовым, и лежал я, словно оплетенный паутиной, в коконе из тонких нитей магических потоков - скала признала своего и восполняла мои истраченные за день силы. Проснувшаяся память услужливо подсказала, что так, вообще-то, и должно быть. Не бумага, которая сгниет через время, не роспись и не печать на ней, а единение сил, понимание собственной мощи и долга перед живым и не живым вокруг - только это даёт право называться «хозяином Росского Хребта».
Ежась от холода обдавшего спину, сел, подоткнул одеяло под себя и протянул к огню вмиг озябшие пальцы.
Вспомнился до мелочей наш побег из Машкиного дома, заново заставило содрогнуться воспоминание о кровавой резне и побеге, проснувшиеся огненные способности зачесались на ладонях. Я помнил, как Алабар нес меня на руках, когда я ослаб совсем, но к тому моменту нас из замка видеть уже не могли. Кузнец короткой тропинкой привел нас к своей лодке, болтавшейся на привязи у дальнего берега и, попрощавшись, ушел в деревню. А вот когда и как появился Машка, я не понял, но оборотень уверенно сел за весла, и добротная лодочка сумела выдержать четверых, причалив к узкой расщелине на другой стороне кривого озера. По пологому подъему, тянувшемуся среди серых глыб в сосновом лесу, мы добрались сюда, в уютную пещеру, где я и вырубился окончательно.