2
Алабар, не оглядываясь, потянулся куда-то за спину, достал наш старый добрый котелок и поставил передо мной.
Надо же, они успели что-то сварганить. И я полез в баул за ложкой, с грустью констатируя про себя, что история в который раз повторяется: она будто бежит по заколдованному кругу - я в который раз сижу у костра, в который раз достаю свой столовый прибор, и в который раз убегаю. И никак не получается у меня взять свою собственную судьбу в собственные руки, как когда-то обещал самому себе.
- А… проснулся, - тихо пробормотал Машка, открыв один глаз и осторожно потянувшись. Его лицо осунулось, четко очертились синие круги под глазами, и я испугался нелепой мысли, что кот заболел. Хотя, что тут удивительного? Вряд ли на его месте кто-то остался бы бодрым и здоровым.
- Прости, Маш, - я смотрел под ноги, понимая, что смысла в моем раскаянье, как и в его прощении, уже нет.
- Ты о чем? - Машка крепко растер ладонями лицо, сгоняя сон.
- Мне, наверно, не нужно было лезть. Лишать их права…
Оборотень криво усмехнулся:
- И ты думаешь, не погибли бы мать с отцом?.. Брось, Тишан. Нашелся бы повод. Это мы только шестерку Макса уделали, - он зло ощерился - Макс, сука… Эти шестеро были бойцами его дома. Вся боевая группа, больше не бывает. Всех сюда притащил, и всех положил, мразь! Да, блин, старшие все приехали с бойцами, ты же видел! Кто с одним, кто с двумя. Не факт, что согласись я уйти, меня бы не догнали по дороге. Догнали бы. И тихо завалили, чтобы никто не видел. Чтобы я в один прекрасный день требовать своё не заявился.
Машка отстраненно рассматривал носки на ногах, а я некстати отметил, что привычных портянок на нем сейчас нет.
- Правильно ты все сделал. Скурвились они, осторожность потеряли, чужих к себе подпустили. Гувер добился своего: волки переругались и начали грызть друг друга. А право, которого ты лишил клан… Любое право придумывают люди. Дают и берут тоже они. Мечом или ложью. Или и тем, и другим.
- Но ведь… ларэсса Илара? Она же сестра «преподобного»! Как оказалось...
- А я, как оказалось, его племянник. Что-то изменилось? - скривился Машка и покосился в сторону спящего Ирби. - Он сам подох и своих людей угробил. А Макс, видимо, на это и рассчитывал. Правда у него не всё получилось. Кузнец в деревне молчать не станет, я его знаю. Но людей волки не тронут, кто ж их кормить будет? Запугают просто.
Вкусный запах гороховой каши и тушеного мяса, шедший из-под крышки котелка, дразнил невозможно, и я, глотая слюну, полез ложкой внутрь густой массы. Варево чуток пригорело, но я бы сейчас, наверно, и крысятиной не побрезговал – жрать хотелось до обморока. Так что через очень непродолжительное время я уже доскребал со дна подгоревшие остатки. Теперь бы водички попить. И умыться заодно. Хотя все нормальные люди делают наоборот: сначала умываются и руки моют перед едой. Но кто сказал, что я нормальный?