Тейл только рукой махнул на это и бухнулся на лавку. А начальник охраны, посмотрев мне в глаза, сказал:
— Ты ведь нормальный парень. Да вышло недоразумение. Но учитывая то, что вы даже сумки нам не выпотрошили, и парней подлечили, то мы сможем нормально договориться, — двигает пальцем список, от жреца ко мне. — Без вот этих диких расценок.
— Нормальные расценки, — насупливаюсь. — Нам местные бандиты за столько впаривали.
— Это вы их за такие дикие расценки, того? — выразительно чиркает себя пальцем по горлу.
— И за это тоже, — не спорю.
— У нас с собой по три свитка воскрешения на брата. И того девяносто штук. Мы отдадим вам тридцать.
— Пятьдесят, нам ещё сражаться.
— Хорошо.
— Что!? — Тейл вскакивает в негодовании. — Ты что разбазариваешь храмовое имущество? Да отец тебя…
— А ну тихо! — Альгорн бьёт кулаком по столу. — Я один раз пошёл у тебя на поводу. Хватит. Они правы, им ещё сражаться. А нам дай бог не понадобится.
— Я запрещаю! — чуть взвизгивает Тейл.
— Ладно, — соглашается мужчина. Пододвигает список к Тейлу и ехидно так: — Сам торгуйся.
— Да легко! — смотрит на мне прямо в глаза. — Вы не получите ничего. Ещё и ответите, за нападение…
Бумс! Тейл валится с лавки держась за глаз. Ну достал сил нет.
— Хан.
— Я.
— Будь любезен, пни ему по почкам.
— Есть, — Марик нарочито медленно встаёт из-за стола.
Альгорн пытается вскочить, но оказывается придавлен тяжелой рукой Балагура, который по доброму так сообщает ему:
— Не купцы мы. Торгуемся, как умеем.
— Вы хоть понимаете, что с вами сделает наш бог? — чуть не плача вопрошает Тейл.
— Ага, — киваю, — ничего. Тебе же умный человек сказал уже, — киваю на начальника охраны, — дядюшка Эдем люто ненавидит меня, а я ещё жив.
— Как ты смеешь так панибратски говорить о Верховном Боге, чьим именем назван этот мир! Ай!
Хан всё-таки выписал по почкам и вопросительно уставился на меня. Мол ещё или подождать?
— А что такого? — удивляюсь. — Как его ещё называть? Ведь он родной брат моего дедушки.
— Мне надо выпить, — дёрнув ворот, сообщил Альгорн.
— И мне, — поддержал Тейл. — И если можно побольше и покрепче.
— А у нас ещё и стриптиз есть, — глубокомысленно изрекает Балагур.
— Что это? — Тейл встаёт на ноги.
— Девок полуголых во дворе видел?
— Ой, срамота, — Тейл касается лба и два раза стучит в районе сердца.
— Ага. Они значит, красиво танцуют в таком виде. Зрелище незабываемое. Но это только для друзей, — тяжко вздыхает Балагур.
— Так мы же друзья!
— Кажется, договорились, — глубокомысленно изрекает Альгорн.
То, что происходило дальше, можно охарактеризовать одной фразой: «И все нажрались».