Как вскоре оказалось, огромных белых груздей в округе оказалось много, и были они ничуть не червивые.
Набив грибами рюкзаки и пакет, мы, с чувством собственной значимости подошли к озерку. Люда за каких-то пятнадцать-двадцать минут сказала все, что о нас думает, пожаловалась, что ни одной поклевки не видела и поинтересовалась успехами охотников. Двух чирков Люда пожалела, а вот грибной «улов» ее заинтересовал.
Распираемые чувством гордости, мы кинулись рассказывать Люде, как наткнулись на белых груздей и, зная Людину к ним любовь, уделили их сбору очень много времени и сил. Получалось, что вроде потому и опоздали.
— Это скрипуны, — рассматривая грибы, сказала тогда Люда.
— Подвид груздей, что ли? — выказал интерес к видовой принадлежности гриба Васильич.
— Никакой не подвид, а самый настоящий ложный, горький гриб скрипун, который, если вы заметили, даже черви не едят.
Пытаясь отстоять право найденных грибов на съедобность, Васильич откусил и прожевал кусочек шляпки гриба… Следующие полчаса превратились для незадачливого грибника в ад — во рту полыхал самый настоящий пожар! Но нет худа без добра: Люда смеялась до слез и простила «гриболовам» их опоздание и «полное рыбы озерко».
Так что грибов, рыжиков и маслят, и даже белых, Васильичу было задаром не надо. Но я знал, как купить страстного рыболова. Полчаса я соловьем заливался о том, какая сейчас отличная рыбалка у Новой Каховки, за днепровскими порогами…
Сборы были недолги, и, загрузив снасти, мы убыли.
Петровича удивило большое количество огромных корзин, взятое в поход спутником.
— Николаевич, куда столько тары, скажи на милость? Вдруг твои маслята еще и вылезать не думали?
— Еще как повылезали, друг мой, еще как повылезали!
— Откуда ж ты знаешь, ведь первый раз в этом году на Каховку едешь?
— В этом году первый, но вчера были там знакомые мужики, и несколько маслят нашли, значит, они появились — все просто.
— А я то думал, что ты мне сейчас какую-нибудь примету забавную расскажешь, — разочаровался Васильич.
— Дак ведь я не спроста у мужиков поинтересовался! Из года в год рыжики и маслята из земли вылезают, когда дожди в июне и октябре идут. Но мне главное — сигнал, что они пошли. А уж где их много — мы сейчас поглядим.
Васильич очередной раз удивился сметливости друга. Да и шутка ли — большую часть жизни в тайге служил, по части знания леса и реки Николаевич был ходячей энциклопедией.
Двадцать верст до устья Каховки прошли на лодке мигом. Сложнее оказалось с преодолением многочисленных порогов. Мотор в устье сняли и спрятали, я вытащил из кустов прошлым (а то и позапрошлым) годом срубленную жердину, чтобы с кормы помогать сидящему на веслах Васильичу. Система работала, и, несмотря на встречное течение, лодка все же продвигалась вперед.