Всю дорогу Васильич рассказывал об удивительной реке. В ее верхнем течении раньше во всю прыть работал химзавод, сбрасывая в воду отходы своего производства.
Красивейшая река умирала: начисто исчезла рыба, перестали расти требовательные к чистоте воды кубышки и кувшинки, перестали гнездиться птицы, и поход за грибами, по словам кормчего, был похож на поход в царство мертвых, где «птицы не поют, кувшинки не растут, бобры-ондатры не живут».
Но, как говорится, нет худа без добра. Бурная перестройка всего и вся конца 20-го века сделала работу химзавода не выгодной — завод закрылся. И откуда силы взялись у выносливой страстотерпицы природы — буквально через 2—3 года река стала оживать. Прошлым годом он уже ловил на Днепре в проводку лещей и тарань, появился в реке и хищник.
Васильичу не терпелось начать ловить на спиннинг — других снастей, чтобы не разбрасываться, он не взял.
Я еще не успел скрыться в подступающем к самому берегу густом лесу, а Васильич уже сделал первый заброс.
К поклевке рыбы на первом забросе рыбак был не готов, хотя и ждал ее, по Пушкину: «как молодой повеса ждет свиданья с какой-нибудь развратницей лукавой».
Справившись с волнением, Васильич вывел на небольшую иловатую отмель крупного, почти черного окуня. Цвет рыбы объяснялся питанием реки водами болот. «Хорош! — подумал Васильич, — сейчас я этих окуней…»
Но как часто бывает в рыбалке (а также в преферансе и любви) чересчур удачное начало сменяется фатальным невезеньем.
Васильич менял места, продираясь сквозь кусты прибрежного камыша, экспериментировал с приманками, цепляя то «вертушки», то воблеры — клева не было.
Конечно, полуденное время сказывалось на клеве, и Васильич ругал про себя меня — «клев» моих трофеев от времени суток не зависел.
Я, тем временем, заполнил рыжиками и маслятами три «боковухи» — большие корзины — и продолжал с трудолюбием муравья убегать с ведром в лес, чтобы уже через 15 минут вынести к лодке очередную порцию грибов.
— Что Васильич ты не весел, буйну голову повесил? — довольный результатами «тихой охоты» поинтересовался я.
— А чего веселиться? За три часа — один окунь! Хороший, правда, черт, но не один же он здесь жил, в самом деле? — пожаловался Васильич.
— Да ты смени тему-то, Васильич, прогуляйся в лес, грибков пособирай.
— Не люблю я это дело, да и способности особой искать грибы в себе не нахожу.
— Пойдем-пойдем, в этом месте нужна только одна способность: грибы ножичком срезать и в ведерко складывать. Сегодня грибки посолим, а завтра их уже есть можно будет, рыжик — он самый съедобный. Представляешь, какой закусью ты завтра друзей угостишь? Ум отъешь!