Первым обрыбился Рыбаков. Это был окунь-матросик сантиметров десять в длину.
Алексей, спрятавшись от злого ветра под камышом, что-то колдовал над лункой.
Я же, пробежался по ставку, пробил с десяток лунок, согрелся, и достал эхолот. Практически в каждой из них прибор показал рыбу.
Не теряя время, я нанизал на крючки мотыль и закинул удочку. Тут же последовала поклевка, и на снегу закрутился окушек-матросик. В остальных лунках была такая же мелочь.
Краем глаза я наблюдал за Лехой. Он сидел на одном месте. Я вспомнил его первую зимнюю ловлю окуня на яйца в далеком девяносто втором. В то время особи до килограмма на водохранилище были нормой. Увидев, как соседний с ним рыбак таскает таких окуней один за другим, Алексей не удержался и спросил, на что тот ловит.
— На яйца, — ответил рыбак.
На следующий день Леха пришел на лед имея в ящике пяток отваренных вкрутую яиц.
Он долго пытался понять, как закрепить распадающийся в руках желток на крючке, когда услышал сзади удивленный голос:
— А что это ты делаешь?
Сзади стоял вчерашний рыбак.
— Да вот, на яйца ловлю, — гордо ответил Леха.
Мужик схватился за живот и упал на лед от неудержимого хохота.
Рыбаки меня поняли, ведь яйца, это не то, что подумал Леха, горе-рыбак, а рыбацкая снасть на окуня, состоящая из куска свинца и двух привязанных к нему на поводках крючка. В воде она похожа на жука-плавунца.
Долго мы еще со смехом вспоминали тот Лехин прокол.
Были и другие случаи. Например, когда он не понимая поклевки леща, специально рукой притоплял поплавок в лунке. Еще и возмущался, что у него удочка не такая. Без смеха это вспомнить невозможно.
Правда, это все дела давно минувших дней. Сегодня Леха опытный рыбак и даст любому из нас фору на рыбалке.
Сбив первую охотку, рыбаки разошлись по водоему в поисках более существенных трофеев.
Часа через два на ставок пришел местный мужичок. Он бил лунки и устанавливал в них снопы камыша; чтобы рыба не задохнулась.
— Доброе утро, как дела, — подошел он ко мне.
— Мелочь одна. Но и на том спасибо. Для открытия сезона в самый раз, — кивнул я на полсотни разбросанных возле лунок, ощетинившихся колючками, замерзших окуней.
— А здесь сейчас крупнее вряд ли что поймаешь. Разве что повезет, и на яму набредете, там окунь на полкило есть. Остальная рыба спит. Да на уху и так хватит. И нам помощь, а то этих «матросиков» развелось не счесть, и питаются икрой карася да карпа. Летом здесь хорошо. Приезжайте.
— Знаю, поддержал я разговор, — лет десять назад часто ловил здесь карася и карпа. Но как сделали ставок платным, больше не был.