Да и новые соседи шутить не любили и не давали расслабиться: однажды пришлось выстоять сразу против дюжины рассерженных мужчин, которые хотели убить наглеца, присвоившего чужой «общак». Техническая сторона битвы со временем забылась, осталось главное: молодой заработал авторитет, стал бригадиром и получил кличку Червонец. Сам себя он называл «Вор-вне-закона», а уголовники считали «беспредельщиком», всегда готовым пустить в ход оружие.
Когда через несколько лет его перевели в колонию-поселение, он тут же из неё бежал. И оставил след по всей стране в виде дерзких краж и ограблений. При этом о грабителе рассказывали странные вещи: так, в Грозном Мадуев не позволил своему сообщнику изнасиловать дочь хозяина дома. Во время другого ограбления в Подмосковье потерпевшему вдруг стало плохо. Мадуев зашёл в аптеку и вызвал «скорую». Благодаря этому человека удалось спасти.
Но насчёт беспредельщика его коллеги всё-таки не ошиблись. Когда после ареста Ташкенте его этапировали в ленинградские «Кресты», то там предъявили обвинение в шести десятках преступлений, где одних только убийств вполне хватало на высшую меру. Но Мадуев расстрела не боялся и не унывал: показания давал охотно, а протоколы подписывал, не читая. При этом всегда являлся на допросы в элегантных светлых костюмах. Улыбался жертвам своих преступлений и шутил.
Таким его и увидела следователь Наталья Воронцова. Умница, отличница, аттестат зрелости — с отличием, диплом — красный. Следователь Генеральной прокуратуры по особо важным делам (единственная женщина в этом учреждении на такой должности). Трудоголик.
Сказать, что Мадуев умел нравиться женщинам, — всё равно, что ничего не сказать, потому что от «нравиться» до передачи подследственному его собственного револьвера, изъятого как вещественное доказательство, — дистанция трудновообразимая. Тем не менее, оружие было передано (пусть и взамен на обещание, что из него никого убивать не будет, а только отстреливаться от собак. А после побега вернет пистолет и пропажи никто не заметит…) В общем, образцовый следователь по особо важным делам превратился в обыкновенную влюблённую женщину. Причем так влюблённую, что, по её словам, готова была ждать любимого хоть пятнадцать лет, если бы только была уверена в его чувствах.
Пистолет он возвращать не собирался и на досуге так с ним поработал, чтобы трудно было узнать: ведь иначе оружие привело бы к следователю. Да и стрелял, не задумываясь: раненого охранника потом едва спасли.
Дело пошло не так, как мечталось: случайности всё испортили. На Мадуева в очередной раз надели наручники, изрядно при этом помяв. Воронцова, когда узнала об избитом возлюбленном искренне рыдала, не интересуясь судьбой раненого.