— Это сделал за вас Агафонов, — ответил майор.
Агафонов поднял на него глаза. Было видно, что он дошел до нужно кондиции страха. Он молчал, не в силах ничего отрицать.
— Да как вы смеете! — начал Петровский.
Он не понимал, что его гнев идет только на пользу следствию, так яростно отрицая свою вину, он своими эмоциями вгонял своего сообщника в еще больший страх. А страх, как известно, убивает способность мыслить рационально. Владимиров это понял, и решил, что пора наносить удар по Агафонову.
— Впрочем, — как бы нехотя заметил он, — вы, Петровский, правы, против вас прямых улик нет. Все они лишь косвенные, поэтому наша беседа на этом закончится. Основным подозреваемым все-таки является Агафонов. Именно в его такси найдет телефон Волковой. У него были и мотивы для убийства, и все возможности. Думаю, это ваш последний визит в этот учреждение. Капитан Левин вас проводит до дверей. До свидания.
Петровский оторопел от подобного поворота. Его лицо выдавало его недоумение. А Агафонов просто сделался белым, как бумага.
Левин в то же время подмигнув лейтенантам, которые почти незаметно сидели за угловым столом, вывел Петровского за дверь. Жилкин и Терехин последовали за ним.
В кабинете остались Владимиров и Агафонов. Оговорившись про телефон Волковой, Владимиров блефовал, но он понимал, что должен был пойти на этот блеф. Ему нужна была еще одна ниточка, кроме общих телефонных звонков, за которую можно было потянуть и раскрыть это дело.
Агафонов смотрел вперед себя невидящим взглядом.
— Геннадий Иванович, — мягко обратился к нему майор, — как вы познакомились со Станиславом Петровским?
После столь серьезных обвинений этот вопрос показался его собеседнику вполне безобидным.
— Он сел ко мне в такси, — хриплым голосом начал Агафонов, — дорога долгая, по пробкам, разговорились, он сказал, что квартиру снимает, а сам москвич, в Москве родился. Я спросил, мол, что с женой снимает. Он ответил, что жены у него нет, а снимает с матерью, потому что отец связался с кредитом каким-то полукриминальным и квартиру свою потерял. Вот так слово за слово и рассказал мне о своей ситуации. А ему о своей. А потом уже около его дома мы поняли, что ограбила нас одна эта волчица, Волкова которая. Вот баба вредная, тварь последняя, — закончил с чувством Агафонов.
Поняв, что его собеседник начинает гневаться, Владимиров поспешил продолжить диалог.
— Когда Петровский вам впервые позвонил?
Агафонов бросил на него взгляд, полный горечи, но отрицать факт звонка не стал.
— Позвонил где-то в конце июня.
— Что сказал?