Длинные ресницы Аси задрожали, глаза влажно блеснули. «Вот дает!» – ахнула про себя Виктория. Она не сомневалась в том, что Ася рассказывает правду. И все же подруга умудрялась обставлять свое повествование так, что у сдержанного степенного Мустафы в глазах начинали плясать влюбленные чертята.
– Ничего подобного, – возразил он. – Семья, дети, дом… Что может быть важнее для порядочной верующей девушки?
Виктория вспомнила, что хозяин дома давно овдовел. Как ей рассказывали, он очень любил жену, прожил с ней в мире и согласии двадцать лет, воспитал троих детей, теперь уже выросших. А после смерти супруг так и не женился во второй раз, продолжал жить одиночкой.
– День, когда я встретила своего будущего мужа, показался мне счастливейшим в моей жизни. Он был молодым, но уже состоявшимся человеком, государственным чиновником. Конечно, не самого высокого ранга. Но мне казалось, что с его амбициями и трудолюбием он пойдет далеко. Я поверила, что этот мужчина искренне полюбил меня, согласилась быть его женой. Мы сыграли свадьбу, а вскоре переехали в Турцию, куда его перевели по работе.
Мне не хотелось уезжать из родного края, расставаться с родными и друзьями. К тому же пришлось уволиться с работы… Но я верила, что жена должна следовать за мужем, это самое главное. А еще я надеялась, что вскоре у нас появятся дети и я смогу посвятить себя заботе о них. Но муж уговаривал меня не спешить с детьми, подождать, пока наше положение не устоится. И я, конечно, согласилась. В Турции мне поначалу было тяжело. Пускай я, занимаясь с частным преподавателем, быстро выучила язык и научилась свободно общаться, но друзей здесь у меня не было, муж все время пропадал по делам, а выходить без него мне не хотелось. И на работу сразу устроиться не удалось. И вот, видя, как я тоскую, супруг предложил мне открыть благотворительный фонд в пользу детей Сирии, оставшихся сиротами в результате войны. Притом открыть его на мое имя, сделать меня президентом этой организации.
– Какой заботливый, – хмыкнула Виктория, уже знавшая, чем окончилась эта история.
Мустафа нахмурился, между его седых бровей пролегла глубокая вертикальная морщина. Он поднялся, подошел к низкому столику, на котором стояли серебряный кофейник и крошечные фарфоровые чашки, плеснул Асе еще кофе и вложил чашку ей в руки.
– Не спеши, девочка, – исполненным участия голосом произнес он. – Я понимаю, тебе тяжело рассказывать.
Ася через силу улыбнулась и посмотрела на него глазами, полными слез. Виктория с восхищением покачала головой. Несчастная, обманутая Ася была сейчас настолько очаровательна, что камень бы дрогнул.