– Ничего, – стойко произнесла она. – Я расскажу. У меня, к сожалению, было много времени, чтобы переосмыслить и пережить эту историю. Я с радостью занялась фондом. Мне нравилось организовывать благотворительные мероприятия, искать для несчастных деток жилье и медицинскую помощь, помогать их матерям устроиться. Мне казалось, что мы делаем по-настоящему полезное дело. Муж убедил меня, что я должна взять на себя творческую часть, чтобы получать максимум удовольствия от процесса и отдачи. А для всей внутренней «кухни» – ведения бухгалтерии, отчетности и т. д. – он наймет лучших профессионалов. До сих пор корю себя за то, что я, человек с экономическим образованием, согласилась на это и не проконтролировала все лично. Но меня воспитывали так, что мужу я безоговорочно доверяла.
– Он обманул тебя, девочка? – В мягком голосе Мустафы зазвенели гневные нотки. – Использовал фонд, чтобы отмывать деньги?
– Вот видите, – доверчиво взглянула на него Ася. – Вы сразу все поняли. А я не догадалась. Я и понятия не имела, что мой муж, кроме основной службы, занимается каким-то темным бизнесом. Нелегальными поставками товаров из Турции в Россию, уходом от налогов… И когда в мой кабинет ворвались люди в форме и арестовали меня… Я не то что была к этому не готова, это было как гром среди ясного неба. Меня вывели из здания в наручниках. Все видели, показывали на меня пальцами. Вы представляете?
Она всхлипнула. Мустафа поспешно извлек из кармана рубашки носовой платок и протянул ей. Ася уткнулась в него лицом.
– Но ведь твой муж неплохо зарабатывал, к тому же был человеком влиятельным, – вступила Виктория, решив, что пора бы и ей выйти на сцену. – Наверняка он нанял тебе лучших адвокатов.
– Каких там адвокатов, – отмахнулась Ася.
Широкий рукав халата от этого движения сполз с ее руки, и от Виктории не укрылось, с каким пылом Мустафа оглядел изящный локоть и тонкое запястье ее подруги.
– Наоборот, он полностью открестился от меня и от фонда. Дал показания, что не имел к нему никакого отношения, что это было целиком дело его супруги. Бывшей супруги, – снова всхлипнула Ася. – Стоило мне оказаться в тюрьме, как он сразу же оформил развод. Ведь я же преступница, его со мной развели по первому обращению.
– Подонок, – негромко выговорил, как сплюнул, Мустафа.
Виктория покосилась на него и подумала, что вот теперь, пожалуй, он стал больше похож на безжалостного прожженного мафиози. Человека, смотревшего так, можно было испугаться. Мустафа не клокотал от ярости, не ругался, не крушил мебель, наоборот, с виду казался абсолютно спокойным. И все же по его взгляду, жгущему, словно раскаленный металл, по отяжелевшему подбородку, по грозно сдвинутым бровям можно было понять, что мужчина этот разгневан до крайности и способен в гневе на что угодно.