Ладно, пусть над проблемой ломает голову Лернейская. У нас и без того найдется, чем заняться – надо отыскать хронофлибустьеров и навсегда прикрыть их промысел.
* * *
Лернейская, легка на помине, вскоре объявилась на «Котлине» лично, прилетела очередным вертолетом. Институтские вертушки так и сновали в ту ночь между берегом и теплоходом, плюс к тому недавно подошло наше судно, НИС «Мурена», – по сути, то была плавучая лаборатория, позволяющая на месте произвести исследования и экспертизы, требующие особой срочности.
Г-жа вице-директор прогулялась по палубе, заглянула во внутренние помещения, посматривая вокруг без особого любопытства, как мне показалось. Пробоины изучила более внимательно, поинтересовалась, не обнаружены ли ядра. Услышав, что одно нашли, кивнула удовлетворенно.
Затем подозвала босса, меня и Соколова, распорядилась:
– Собирайте ваших людей, готовьте эвакуацию. Мои сотрудники заложат заряды и через сорок минут эта лоханка отправится на дно.
Единолично принять такое решение Лернейская имело полное право: в конце концов, обеспечение секретности – ее зона ответственности. Однако само решение вызывало вопросы…
Нет, логично рассуждая, г-жа вице-директор права. Избежать нездоровых сенсаций можно лишь одним способом: не дожидаясь рассвета, затопить «Котлин» здесь, вдали от района активных поисков. Самый простой вариант… Но не факт, что самый лучший.
Мои сомнения немедленно озвучил Соколов:
– Вместе с «Котлином» на дно могут отправится многие важные улики, впопыхах нами не замеченные.
– Зачем нам улики? – холодно парировала Лернейская. – Доказывать вину в суде никто не собирается.
Ротмистр гнул свое:
– Нам будет гораздо легче поймать этих корсаров, если поймем, с кем имеем дело, кто они и откуда…
– Не надо ничего понимать. О галеоне-призраке мне все уже известно: название, водоизмещение, где и когда построен… Знаю даже, где срублен лес, пошедший на постройку корабля.
Мы, все трое, уставились на нее недоуменно.
– На берегу все расскажу, сейчас некогда, – отсекла г-жа вице-директор попытки задать вопросы. – Начинайте эвакуацию.
Поспать удалось лишь четыре часа, хотя я с удовольствием пообщался бы с подушкой и вдвое больше, и втрое… Но не сложилось. Лучи взошедшего солнца протиснулись в узкую щель между занавесками, – и разбудили, угодив ровнехонько на мои веки. Перевернулся на другой бок, попытался задремать снова, не получилось: за окном, в кронах сосен, надрывался хор мелких пичуг, и хрипло вторили ему несколько соек.
Через несколько минут я понял, что больше не усну, с завистью посмотрел на безмятежно посапывающую Нейю (я продолжал мысленно называть ее так, Надеждой она становится для меня после свадьбы). Поднялся, бесшумно оделся и вышел из коттеджа на улицу.