— Значит, Барсик твой породистый, и это увеличивает его рыночную стоимость. Даже странно, что мадам четкую сумму прописала. — Светка подозрительно поковыряла буквы на листе бумаги, словно подозревала подвох. — Так что, Ирка, будешь у нее теперь ходить строем.
— А отказаться нельзя? — тоскливо спросила ее.
— Можно, конечно! — Она уткнулась носом в договор, а я обрадовалась, но, как оказалось, рано. — Ага, нашла. Тут есть пункт про досрочное расторжение. Если мадам решит от тебя избавиться, то ей достаточно об этом сказать. Потом ты должна будешь расписаться, подтвердив, что не имеешь к ней претензий, и затем получишь свободу.
— А я? — заглянула в ровные ряды букв, таящие в себе огромную опасность для меня.
— И ты можешь, но выплатишь неустойку, — окончательно добила она. — Вот я и спрашиваю, откуда у тебя имущество в размере пятидесяти тысяч златов? Может быть, ценные бумаги где-то припасены или драгоценности лежат на сохранении в банке?
— Ага. В трехлитровой под курятником закопала, — мрачно отозвалась на ее сарказм. — Сколько неустойка?
— Решила дать возможность мадам на себе заработать? — С интересом окинула меня взглядом Светка и по совместительству юридический консультант.
— Сколько?
— Три тысячи. — Она сунула мне в руки договор.
— Неужели настолько дорого стоит погулять с котом? — глядя с отвращением на юридический документ, задала риторический вопрос.
— В твоем случае весьма дорого. — Она поднялась с кровати и, потягиваясь, направилась к окну. — Что ж, хватит на сегодня ветра.
Она зевнула, лениво повернулась ко мне и произнесла:
— Не дрейфь! Води животинку на поводке по дорожкам, и будет тебе счастье. — Она подмигнула. — Ты бы попросила взять договор дома почитать, а потом уже подписывала. Как тебя угораздило?
— Для меня заковыристые формулировки, словно дремучий лес. Букв много, а смысла не вижу, — покаянно отозвалась я. — Да и как я могла этой Строем сказать, что хочу сначала подумать? Ты видела предложенную оплату?
— Прилично, — согласилась Светка. — Но и дамочка подстраховалась со всех сторон. Контракт на полгода, так что крепись. Прорвемся! — И без перехода добавила: — Есть хочется.
С этими переживаниями чувство голода притупилось, но после упоминания о еде в животе согласно заурчало. Есть в самом деле хотелось.
— Сыр оставался, — покосилась на маленький холодильник, уныло журчащий в углу.
Казалось, агрегат очень расстраивался из-за своей внутренней пустоты.
— Съела, пока тебя не было, — обреченно махнула рукой Светка.
После ее слов подскочила на ноги и в два прыжка оказалась у белого жестяного ящика, распахнула дверцу и обозрела пустые полки. Из нутра пахнуло холодным воздухом и обманчивым сырным духом.