— На государыню, конечно, поклеп. Это, разумею, кто-то жаждет с Гагариным счеты свести.
Помолчали. Государь набил пенковую короткую трубочку, прикурил от камина. Меншиков знал простой секрет: в неприятных разговорах никогда не начинать речь первым. Но и государь, видать, сим секретом владел: он не уронил ни слова.
Тогда Меншиков насмешливо-безразличным тоном бросил:
— Матвейку всегда не любили. Помнишь, мин херц, сколько на него доносов в старое время получили: пери ну набить хватило бы. Только он и впрямь весьма вороват. — Стал загибать пальцы. — А когда в первом году приставил ты его заниматься строительством шлюзов и каналов? Сколько тогда казенных денег недосчитались? Тысячи большие! Оружейной палатой ведал — золотой шлем Тамерлана пропал, так и не отыскали. А еще в одиннадцатом году приступил к обязанностям сибирского губернатора. И что ж? Мздоимство расцвело там, акцизы утаиваются, в торговле с Китаем — громадные убытки терпим.
Петр согласно кивнул:
— Когда воеводой в Нерчинске был, тогда точно, уличили его: скупал у китайцев товары за копейку, а в отчетах ставил рубль. Тогда Матвейка на коленях за мной ползал, прощение вымаливал!
— И разжалобил. По милости своей ты сему хищнику всю Сибирь отдал…
В этот момент, весьма некстати, в кабинет вплыла, шурша платьем, Екатерина. Она слыхала последние слова, с любопытством воззрилась на Меншикова:
— О чем это вы, светлейший князь?
Меншиков, малость помявшись, все же ответил:
— Говорим, что Матвей Гагарин… ну, взятки берет.
Екатерина расхохоталась:
— Нынче на взятках вся Россия держится! — Игриво подмигнула Петру. — Я б тоже взяла, коли кто дал. И чего удумали?
— На дыбу вздернуть! — мрачно пошутил Петр.
Екатерина явственно побледнела:
— Да ты что, батюшка, удумал? Сам хвалил: дескать, толковый он, в деле горячий.
Петр пошевелил щетками усов:
— Твое заступничество вельми неуместно. Что он тебе, родня близкая? Ишь, — передразнил, — «в деле горячий».
Екатерина фыркнула:
— Ох, Господи! Да по мне ты его хоть нынче на кол гузном посади. Голубь белый, мне тебя лишь жалко: на всяких жуликов здравие тратишь. — Екатерина провела пухлой ладонью по щетинистой щеке мужа. — Однако чем на дыбе тянуть его, комиссию прежде в Сибирь на правь, вот всю правду и выведаем. Может, вины его нет.
Петр вдруг воспрял:
— А что, дело, Катюша, говоришь! Пошлем честных и знающих.
В кабинете появился денщик Трубецкой. С трудом удерживая улыбку, доложил:
— Ваше величество, полковник Вольф Эбинг с жало бой, очень вас добивается…
Петр весьма дорожил наемниками. Немец Эбинг хотя и был человеком немудрым, но великолепно знал фортификацию, отличился в баталиях со шведами.