– Что все это значит? Тайная передача в такси, секретные документы, преследование и побег! Все это не оживит Лиззи.
При упоминании имени Лиззи у Харди снова дернулось веко, и он болезненно скривился. «Чертовы головные боли!» Каждый раз, когда он думал о ней.
– Что с тобой?
– Голова болит, – пробурчал он.
Нора взяла свою бутылку, которая была все еще холодной, и приложила ему к виску.
– Лучше?
– Да. – Он закрыл глаза.
– Еще в детстве у тебя регулярно бывали головные боли, – сказала она.
– Правда? – Это было так давно, что он уже не помнил.
Он взял ладонь Норы и прижался головой к ее руке и прохладной бутылке. Потом взглянул на нее и понизил голос:
– В ходе следствия у меня диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство. Разумеется, экспертиза была фальсифицирована.
Нора хотела что-то сказать, но он приложил палец к ее губам.
– На самом деле у моих головных болей другая причина, – продолжил он. – После того как охранники избили меня после одной из проверок камеры, мне сделали МРТ головного мозга. И во время исследования обнаружили уплотнение в одном месте. Опухоль.
Харди почувствовал, как она вздрогнула.
– Опухоль доброкачественная, – успокоил он ее. – Хотя иногда доставляет адские боли, но операция была пока не нужна. – Он взял другую ее руку, обхватил указательный палец и подвел к своему правому глазу. – Она находится прямо за ним.
– Харди, я…
– Она давит на нервы, но без операции мне осталось предположительно еще десять лет – и я хочу провести их с тобой.
Нора высвободилась из его рук, убрала бутылку и отодвинулась чуть дальше.
– Фух, для меня это слишком.
– Я хочу уехать отсюда, бросить все, начать заново и провести свой следующий день рождения на пляже с «Куба либре» в руке. С тобой.
– Я умею читать по губам только по-немецки.
– С тобой! – повторил он.
Нора встала.
– Я должна идти.
Он тоже поднялся.
– Через несколько дней я разделаюсь со всем этим дерьмом. Обещаю! Подумай спокойно о том, хочешь ли ты остаться здесь, в этом жутком месте, с ужасным арендодателем и своей работой в «Панде».
– Моя жизнь состоит не только из того, что ты перечислил. Здесь у меня мама, друзья, домашнее животное, встречи, хобби, интересы и обязанности. Все твое имущество помещается в одной спортивной сумке, и уже сегодня вечером ты можешь сбежать в Грецию, если захочешь. – Она подчеркивала свою пылкую речь жестами.
– Я скорее думал об Уругвае.
– Почему? Потому что у них с Германией нет соглашения о взаимной выдаче преступников? – Нора неожиданно рассмеялась и выглядела при этом восхитительно, как раньше. Потом взглянула на него с упреком. – Ты бы себя видел, – сказала она и провела рукой по его одежде. – Ты это носишь с освобождения?