Незнакомец покончил с матрасом, так как край его упал на пол. Матрас был изрезан вдоль и поперек.
Покрывало взмыло в воздух и приземлилось в дальнем углу возле шкафа.
Теперь Марле открылся обзор комнаты примерно на два фута. Она видела кучу постельного белья на полу, загубленный матрас, гору одежды, выброшенной из платяного шкафа.
И две ноги в черных кроссовках возле кровати.
И отражение самой Марлы в зеркальных дверцах шкафа.
Ужас с новой силой сковал ее. Ему стоит повернуть голову, и он ее обнаружит.
Зазвонил телефон в гостиной. Марла меньше всего ожидала услышать пронзительный звон, поэтому она непроизвольно вздрогнула.
Второй звонок. Третий.
Автоответчик заговорил голосом Сюзан. Было что-то одновременно доброе и зловещее в том, что Марла еще раз услышала знакомый голос. Послышался какой-то скрежет – автоответчик вечно барахлил, – щелчок, затем – короткий гудок.
Незнакомец быстро вышел в гостиную, чтобы расслышать оставляемое сообщение.
Сердце Марлы опять подпрыгнуло. Вот он, ее шанс. По всей вероятности, последний.
Она бесшумно выбралась из-под тахты и проползла на коленях несколько футов, отделявших ее от платяного шкафа – единственного в этой комнате мыслимого укрытия.
Между тем звонивший говорил:
– Сюзан, это Пол. Где ты была в субботу? Я тебя ждал до десяти. Перезвони мне. Пока.
Пол, парень Сюзан. Приятный молодой человек; должно быть, как раз поэтому он Сюзан никогда по-настоящему не интересовал.
Думая об этой особенности характера подруги и вспоминая свои собственные любовные истории, Марла иногда приходила к мысли, что все женщины одинаковы. Почему бы иначе их всех так неудержимо влечет к негодяям?
Щелчок – Пол повесил трубку. Марла прикрыла дверцу шкафа, но не совсем, так как ее противник мог вспомнить, что вначале дверцы были слегка приоткрыты.
Звук шагов сообщил ей, что незнакомец вернулся в спальню.
Желудок Марлы болезненно сжался, в горле встал ком. “Спокойно, – скомандовала она себе. – Спокойно”.
Вся одежда в шкафу была сброшена с вешалок, сумочки, перчатки и прочая мелочевка выкинута из верхнего отделения. Марла опустилась на груду ее любимых летних платьев, сжалась в комок, насколько это было возможно, и закрыла глаза.
Звук мягкого удара и треск разрезаемой материи заставил ее вздрогнуть. Не оставалось сомнений в том, что острый нож вспорол обивку тахты.