— Александр Федорович, вы серьезно? — несколько обескураженно спросил Милюков.
— Павел Николаевич, вы же сами только что прибежали с криками, что Меншиков воскрес! — разозлился Керенский. — И теперь не верите материалам досье, которое это объясняет?!
— Но как оно объясняет воскрешение?
— Эльфы могут по своему усмотрению покидать мир мертвых и возвращаться к жизни. Меншиков сам об этом проговорился. Я не верил. Думал, что выдумка. Мне вообще показалось, что германский посол просто решил поиздеваться надо мной, подсунув сборник сказок. Но, оказалось, что нет. Нет! НЕТ! О Боже! Как же такое возможно? Как ты вообще это допустил? — истово перекрестившись, воскликнул совершенно неверующий Керенский. — Этот эльф – это настоящее чудовище во плоти. Древний ужас, привлеченный запахом человеческой крови…
— А Феанор… откуда это имя?
— Он рассказал, заодно приоткрыв историю своей судьбы. В древности он выступил с верным отрядом на войну против какого-то бога и погиб в ней.
— Очень мило… воевать с богом… — покачав головой, произнес Милюков. — А почему не с ветряными мельницами, ой, то есть, горными великанами?
— Не смешно, — покачав головой, произнес Керенский. — По той легенде Феанор погиб в бою. Но и тот бог не выиграл. И также был уничтожен. Жертва Феанора не была напрасной. По сути он разменял свою жизнь, на жизнь бога.
— Это совсем не смешно, — серьезно произнес более верующий Милюков. — Как можно убить бога?
— Как можно воскреснуть, сгорев практически до углей? Не знаете? Вот и я не знаю. И что-то не сильно хочу спрашивать. Вы понимаете? Убивать это чудовище бессмысленно. Его нужно сковывать цепями и спрятав на дне глубокой шахты, заливать цементом. Чтобы он оттуда выбраться не мог. Хотя и в этом случае нет надежды на успех, потому что мы не понимаем природы этого воскрешения. Он там, на поле боя появился сразу в траншее, вряд ли в ней лежало его тело. Видимо, если тело его окончательно разрушается, он в состоянии воскреснуть где угодно.
Милюков с минуту внимательно смотрел на своего собеседника внимательным, немигающим взглядом. Потом молча поднял початую бутылку виски и начал заливать в себя, жадно, крупными глотками поглощая «живительную влагу». Допил. Поставил бутылку на пол. Рыгнул. Хихикнул. И упал, рухнув как мешок с картошкой, потеряв сознание…
Тем временем на одной из конспиративных квартир Петрограда происходило собрание руководителей левых сил, основной костяк которых составляли эсеры.
— Это невероятно… — тихо произнес Виктор Михайлович Чернов. — Меншиков воскрес! Воскрес, вы понимаете?