-- Да. Но жизнь, Кирюша, даже если ее без оглядки делить на черное и белое, как делал твой настоящий отец, все равно подчинена балансу между этими силами, понимаешь? Чтобы постигнуть существование света, необходимо увидеть тьму, иначе свет просто не с чем сравнить, свет будет тогда просто обычным состоянием, он перестанет быть светом, если не воспринимать его на фоне тьмы.
-- Неправда! – горячо возразил Кирилл. – Свет всегда останется светом! Даже когда его не с чем сравнивать! Именно свет, мама, как раз и должен быть нормальным состоянием мира. Мы терпим тьму и зло лишь потому, что пока не в силах ее победить. Она ни для чего не нужна, пойми. Это не есть необходимое состояние мироздания. С ним можно и нужно бороться!
-- Ты в точности как отец. И поэтому мне за тебя иногда бывает страшно. Вот и сейчас страшно Я боюсь, что из этого отцовского рвения ты наделаешь глупостей, и погибнешь раньше меня. Ты не представляешь, как сильно я этого боюсь! Я с трудом пережила смерть отца. Я собственной смерти боюсь в миллион раз меньше, чем потерять тебя. А ты постоянно заставляешь меня думать об этом.
-- Чем? – поразился Кирилл. – Тем, что не хочу ни под кого прогибаться? Ни под законы нашей ротожопой, как выразилась вчера Рита, цивилизации, ни под прихоти отца, ни под воцарившиеся в нашей семье элитарные предрассудки?
-- Значит, выпивал ты вчера с Ритой, а не с солдатами. – мама облегченно вздохнула.
-- Вот! Тебя это радует! Да, мы выпивали с Ритой, Андреем и Владом. А если бы с солдатами, тебя бы это огорчило. Так?
-- Да. Но не по той причине, Кирюша, о которой ты думаешь. Вот совсем не по той.
-- Ну поясни. Я буду рад думать о тебе хорошо. Потому что своим выпадом на солдат ты меня расстроила. Правда. Мне и так после вчерашнего не очень хорошо, а тут еще смотрю на тебя, а вижу... Твоего мужа.
Кирилл впервые назвал полковника Рощина не отцом, как все привыкли, а мужем мамы. Он невольно запнулся, испытав что-то похожее на испуг. Словно от этого изменения само Мироздание могло дать трещину.
-- Извини, – тут же произнес он.
Мама не ответила. Она взяла открытую банку с консервами и ложкой, в три приема, выгребла ее содержимое в тарелку. Кирилл понял, что перегнул палку. Ему ничего не оставалось, кроме как тоже взяться за еду. На нее противно было даже смотреть, но, пересилив себя и сделав первый глоток, он сразу почувствовал себя лучше.
-- Я поясню, -- негромко произнесла мама. – Честно говоря, я не хотела этого разговора. Я бы предпочла, чтобы все развивалось само собой. Но как вышло, так вышло. Да и все к лучшему. Как бы оно само развивалось, неизвестно. А так ты будешь знать, какого развития хотела бы я. И, возможно, это повлияет на принимаемые тобой решения.