Я постоял чуть, приходя в себя. Резать животных…Схватка одно, всё происходит быстро. Ты или тебя, ты или тебя. Любой бой это либо опыт, либо смерть. Тут же всё по-другому. Тяжёлое решение. И никуда от него не сбежать, не закрыться, не убить. Только принять или отринуть, согласиться или уйти.
Я не боялся убивать. Убивать легко. Особенно легко, когда выбора нет, а не вот так. Мысли начали выплясывать, кружить голову, вызывать злость. На себя, на этот уродливый мир и на псов, которые никогда бы не стали задаваться вопросами морали. Закинул оружие Деда за спину. Постарался опустошить голову, не думать ни о чём. Принял решение.
Рукоять ножа скользнула в руку неожиданно ладно, будто делали специально под меня. Поднялся по «лестнице» из обломков, помогая себе свободной рукой, в конце подтянул себя выше и оказался у дыры-входа в недра искорёженного фюзеляжа. Внутри было темно, пришлось достать фонарик и закрепить его на специальной плечевой петле костюма, и только после этого забираться внутрь.
Подошвы глухо ухнули о покрытие уцелевшего пола. Защитная маска, отсеивающая запахи вредных веществ, но настроенная принимать обычные, позволила запаху пота, шерсти и тухлятины, шибануть в ноздри. Стараясь дышать исключительно ртом, прошёл вглубь, замер на пару секунд перед переборкой, закрытой какой-то пыльной тряпкой. Собрался с духом и отбросил её в сторону, делая уверенный шаг.
Дед всё сделал сам. Они все были мертвы ещё до того, как он приказал мне подняться в логово. Подавив приступ тошноты, шагнул обратно, сглотнув вязкую слюну. Обматерил про себя старателя, и уселся на уцелевшее пассажирское кресло, запрокинув голову назад. Хотелось снять маску и вдохнуть воздух полной грудью…
На обратном пути, никто из нас. не произнес ни слова.
***
В это же время, где-то в надземном форте заводской общины…
– Идиот.
Это слово было сказано без яркой эмоциональной окраски. Оно упало в воздух лениво, словно небольшой камушек, едва-едва потревоживший гладь озера.
– Бача, ты же сам в курсе, как всё завертелось. Кто знал, что наёмник окажется сукой беспомощной! Кто мог подумать, что эти уроды нас. спалят! Всё шло гла…
Сидящий напротив мора толстяк в бежевом имперском пиджаке и рубашке ручной работы перебил испуганного гостя:
– Хмур, в городе существуют правила. И нарушить их может только тот, кто клал болт на устоявшийся порядок. Думаешь, ты тот самый человек, который может себе позволить что- то подобное?
Хмур поник. Бача был одним из совета. Лютый отморозок, решивший поиграть в политика и управленца. Одно его слово… Даже не слово, а просто кивок и его люди скормят Хмура скризлам. Или придумают ещё чего похуже. Мор боялся Бачу. Сильно боялся. Тем более что мора только-только вытащили из одиночной клетки, в которую сунули без всяких объяснений через несколько дней после того злополучного рейда. Того, из которого бригада вернулась с отличным хабаром, потеряв лишь Клика и бригадного стрелка Снайпса.