Глухо щёлкнул Сокол старателя. Псина дёрнулась, заскрежетала зубами об ужаливший её в рёбра острый штырь. Щелчок повторился, второй снаряд ушёл куда нужно, в голову, заставив существо запрокинуться и замереть.
– Держи, – Дед перезарядил своё оружие и передал мне. – Поломаешь – будешь должен.
Я скривился, но оружие взял, сунув в руки старателя пистолет, который он мне дал ранее, чтобы я не бродил с одним ножом. Дед потратил половину минуты, чтобы вырезать из тела мутанта победитовые дротики, и мы продолжили охоту.
Круг за кругом, минута за минутой мы рыскали по участку в три сотни метров. Где-то здесь должно находиться логово, напарник был в этом уверен. По его словам самки никогда не отходят далеко от обиталища. Исключение случается только тогда, когда стая кочует. Но тогда вместе с ней передвигается и молодняк, вставший на ноги. А таких псов среди нападающих не было, да и слишком долго они уже обретаются у ямы – не похоже на кочевье.
И Дед, в конечном итоге, оказался прав. Стая устроила себе логово внутри заваленного обломками корпуса самолёта. Когда он сюда рухнул? Кому принадлежал? Всё это оставалось для меня загадкой, да и неважно всё это, в общем-то, было.
Я остался снаружи. Дед полез наверх, пропал там ненадолго, оставив меня нервничать и шарить по окрестностям глазами, вслушиваясь в мрачную тишину. Но отсутствовал тот недолго, уже через пару минут скрипнул болтающийся над входом смятый лист металла, зашуршали камни под берцами старателя. Крякнув, Дед спрыгнул ко мне.
– Ну что там?
– Щенки, двенадцать штук. Совсем малые. Оставлять нельзя – вырастут: будут нападения, кто-то лишится жизни.
– И что делать?
Дед на секунду замолчал, не смотря на меня, а затем ответил:
– Полезай наверх.
– А ты уверен, что они вырастут без взрослых? Кормить то их некому – сами передохнут.
– Гадать не с руки, нужно дело делать. Полезай.
– Что, вот так вот запросто резать щенят? Нет, я не дурак – понимаю, что они хищники. Но как-то неправи…
Дед развернулся резко, выбросил руку распрямляющейся пружиной и, схватив меня за грудки, притянул к себе. Да так, что стёкла масок щёлкнули друг об дружку.
– Ты сам подписался на это дело! Ты сам дал слово слушаться беспрекословно! – голос старателя завибрировал, как всегда оно бывало, когда он показывал свою обожжённую городом суть. – Иди и делай! Это новый мир, жестокий мир! Вырасти из детских подгузников и не запачкаться не выйдет!!
Дед отпустил, толкнул, едва не уронив. Сколько же в нём всё-таки силищи! Не сказал мне больше ничего, отвернулся наблюдать за местностью.