— И ты хочешь его украсть? — уточнило привидение.
— А разве у меня есть выбор? Мне нужно вернуть перстень твоей семье, а потом загадать желание. Как оно, кстати, загадывается?
— Только после свадьбы, — печально сообщила мара. — Одному Невору ведомо, как пробудить магию в Сердце океана.
Как я в общем-то и предполагала.
— И что, это может быть какое угодно желание?
— Почти, — кивнула она. — Но только одно. После чего перстень вернется к владыке.
— Что значит почти?
— Ну, артефакт ни за что не причинит вред правителю или его близким. Так что, если бы я пожелала, допустим, убить Невора или свергнуть его с трона, мое желание не исполнилось бы.
— Почему он подарил тебе его заранее?
— Такова традиция, — пожала плечами Маша. — Он всем своим женам вручает Сердце океана на празднике в честь помолвки.
Я чуть не поперхнулась воздухом:
— И много у него этих жен?
— Не сосчитать сколько, — горестно вздохнул призрак. — А еще рабынь и наложниц. Так что мне, можно сказать, повезло: меня он хотя бы пожелал сделать своей женой.
Как по мне, сомнительное везение.
— А, вот еще! — вспомнила русалка. — Нельзя желать для себя бессмертия. Невор не любит, когда его жены живут вечно. Ну а все остальное вроде бы можно.
М-да. Оказывается, бывают козлы не только земные, но и морские. Сегодня я в этом точно убедилась.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой я тщетно пытаюсь пообедать
и снова демонстрирую чудеса щедрости
Вопросов к Марэе у меня было несколько вагонов и столько же маленьких и больших тележек, а вот чего не имелось, так это времени. Незаметно подошел час королевского обеда, на котором помимо Рыжика и двадцати шести конкурсанток должны были присутствовать герцогиня Белонезсская и вся наша чепцовая братия. Ну или сестрия — не уверена, как будет правильней.
Велев Маше прошвырнуться по дворцу, раз уж она тут, и поискать сокровищницу, хранилище или любое другое место, в котором мог храниться перстень, я отправилась в малую трапезную залу. Нам ее с утра герцогиня мимоходом показывала.
Не знаю, почему ее назвали малой — лично мне она напомнила фойе итальянского театра Ла Скала: такая же огромная и роскошная. Очень светлая и теплая. Стены затянуты кремовым шелком, контур потолка оттенен золотой лепниной. Ею же были обрамлены хрустальные люстры, аж целых три штуки, и два камина, расположенных друг против друга. От одного конца зала к другому протянулся длинный, персон эдак на пятьдесят, стол, к которому были приставлены стулья со множеством завитушек и сиденьями, обитыми парчой.
Но больше всего меня поразило количество блюд, оформленных так, будто каждое участвовало в конкурсе на звезду Мишлен. И это ведь только обед… Представляю, что будет твориться на столах за праздничным ужином.