Булгаков. Я бы только мечтал о такой судьбе, Софья Андреевна. То есть, я хотел сказать…
Софья Андреевна (перебивает). И ведь будет точно, как я и боюсь – для посторонних он останется светочем передовой мысли, а мы, его семья – те, кто положил жизнь на создание условий для рождения этой мысли – мы будем оплеваны и оклеветаны…
Александра Львовна(решительно встает). Что-то доктор не возвращается! Наверное, опять заспорил с папа о внешней политике! Пойду, посмотрю.
Александра Львовна уходит, Софья Андреевна смотрит на Булгакова. Тот перебирает письма.
Булгаков. Вот еще спрашивают о вере. «Скажите, как нужно молиться Богу, нужны ли какие действия или нет? Пожалуйста, разъясните нам эти таинства и пришлите ответ».
Софья Андреевна. Боже мой… разъяснить таинства! И ведь увидите, он возьмется разъяснять, и разъяснит, по полочкам разложит. И убедит себя и других, что для него никаких тайн и нет вовсе, и всю премудрость он постиг…
Булгаков. Разве же Лев Николаевич этого не доказал своим искусством?
Софья Андреевна. Я думаю, Валентин Федорович, он давно уж не пишет ради искусства, его волнует только известность. Он слишком привык проповедовать, и уж не может без этого жить. Поэтому он и шлет без конца письма во все стороны. Как паук в своем гнезде, который ткет усердно паутину своей будущей славы… Эти письма будут составлять огромные тома.
Булгаков. Вы, Софья Андреевна, когда сердитесь, всегда говорите несправедливо.
Софья Андреевна. Ну хорошо, не буду сердиться. Сегодня такой теплый, светлый и радостный день. Давайте говорить о чем-нибудь хорошем. О поэзии, о музыке.
Булгаков. Я, Софья Андреевна, плохо понимаю в музыке. Дома меня не учили. Вечно денег не было.
Софья Андреевна. Бедный мальчик! Хотите, я буду играть вам?
Входит Лев Львович.
Булгаков. Мне надо работать, Софья Андреевна.
Булгаков поднимается, торопливо собирает со стола письма и бумаги. Уходит.
Лев Львович. Этот секретарь – доносчик Черткова. Будьте с ним осторожны.
Софья Андреевна. Вздор! Он еще мальчик, наивный и чистый.
Лев Львович. Таких-то проще использовать в грязных делах.(После паузы.) Надобно потребовать обратно у Черткова рукописи и дневники. Если не доверяют нам, пускай положат в банк, но у чужих это оставаться не должно. Скоро наследие будет стоить немалых денег.
Софья Андреевна. Я говорила ему, да ничего не хочет слушать… И Саша с ними заодно.
Лев Львович. Это самое плохое. Чертков даже издали имеет на неё огромное влияние.
Софья Андреевна. Я думаю, они как-то обмениваются письмами… Но это всё глупости, я твердо знаю, что формального завещания нет.