Софья Андреевна. Знаете ли, Сергей Иванович, сегодня я видела сон. Длинная, узкая зала, в глубине фортепиано, и за ним один известный музыкант, наш давний друг, играет свое сочинение. Вглядываюсь: сидит у него на коленях мой умерший сын Ваничка, и я сзади вижу его кудрявую золотистую головку. И мне так радостно и спокойно на душе и от музыки, и от того, что Ваничка здесь… Стукнули ставнями, я проснулась, но мотив музыки ясно помнился мне и наяву. Так всё было реально, так живо, что я невольно заплакала и плакала долго в подушку, чтобы никого не потревожить…
Доктор. Бог с вами, Софья Андреевна, поберегите себя. Как это вы блузку подобрали под пояс, совсем по-французски! позвольте-ка ручку!
Софья Андреевна. Что же, пульс нехорош? Я не удивлена…
Доктор. И пульс хорош, и хозяйка хороша, но констатирую болезнь излишней самоотверженности…
Софья Андреевна. Нет, я не удивлена.
Входят Александра Львовна и Булгаков.
Александра Львовна. Здравствуйте, доктор! А мы со станции!
Булгаков. Льву Николаевичу прислали книги и целый мешок писем!
Александра Львовна. Погода чудесная! Как хорошо на природе! Мама, ты бы тоже погуляла.
Софья Андреевна(кротко). Как же я уйду, когда меня ежеминутно ищут и без меня не могут сделать самое простое? Вас тоже, Валентин Федорович, искали. Вы были нужны.
Булгаков. Лев Николаевич меня звал? Я поднимусь…
Софья Андреевна. Ничего, не беспокойтесь. Он уснул с час назад. Что это у вас?
Булгаков. Граммофонные пластинки. Новые.
Софья Андреевна. Кто же это заказал?
Александра Львовна. Я, мама. Ты же любишь…
Софья Андреевна. Нет, патефонную музыку я не люблю. Но ты, Саша, конечно, слушай. Тебе скучно здесь. Женщина не может жить одним общественным благом или делами родительской семьи.
Александра Львовна. Ты знаешь мои взгляды, мама, мне вовсе не хочется замуж! Мой идеал с детства – не выходить.
Софья Андреевна. Ты, конечно, это для кокетства говоришь, перед доктором…
Доктор (смотрит на часы). А пора бы Льву Николаевичу проснуться. Ну, я поднимусь.
Доктор поднимается по лестнице в верхние комнаты. Булгаков с удовольствием пьет шоколад.
Булгаков. Я шоколад пробовал в гостях у гимназического товарища. Мне с тех пор кажется, что у него какой-то роскошный, запретный вкус, как будто читаешь восточную сказку.
Софья Андреевна. Я помню, вы это рассказывали.
Булгаков. У нас дома никогда не подавали.
Александра Львовна разбирает письма.
Александра Львовна. Мама, тебе тоже письмо! Я отдельно положила.
Софья Андреевна (рассеянно). Это от сестры Лизы из Петербурга. Снова что-нибудь скучное, о крестьянской общине. Ведь придет же в голову женщине заниматься такими вопросами! Моя сестра, Валентин Федорович, ушла душой в финансы России. Постоянно общается с министром Витте.