Когда она дошла до странички юмора и разных мелочей, глаза ее расширились от удивления. Хотя она сама брала газету с крыльца утром и была уверена, что, кроме почтальона, никто к ней не притрагивался, но теперь убедилась, что ошибалась. Газета до нее побывала еще в чьих-то руках.
Три гороскопа были обведены красным карандашом, так что не могли не привлечь к себе внимания. Первый – Дева – был ее собственный. Второй – Рыбы – Джессики. Третьим был Козерог.
У Грейс замерло дыхание. Козерог, двадцать первое января. Эта дата сыграла значительнейшую роль в ее жизни.
Прочитав сам гороскоп, она чуть не разразилась истерическим смехом.
«Послание от кого-то из вашего прошлого заставит вас погрузиться в воспоминания».
Конечно, это простое совпадение. Иного и не могло быть. Возможно, Тони – Козерог, это он брал газету до нее и очертил кружками гороскопы.
Ярко-красным карандашом? Вряд ли. И откуда он узнал о датах рождения – ее и Джессики? Он мог взять их из полицейских протоколов, предположила она. Какая информация попадает в полицейские протоколы? Грейс сейчас не могла вспомнить.
С большой натяжкой можно было представить Тони интересующимся гороскопами и уж тем более обводящим их красными кружками, чтобы они непременно попались ей на глаза.
Но какое другое объяснение может тут быть?
Возможно, все это вообще ничего не значит. Возможно, мальчишка-разносчик читал гороскопы и отметил некоторые из них.
Только одно разумное объяснение этому обстоятельству было немыслимым, невозможным, страшным. Грейс не хотела даже и думать о нем.
Ощущая, как бешено колотится ее сердце, она инстинктивно потянулась к телефону.
Ей следует набрать номер пейджера Тони. Надо поставить его в известность. Но ее рука остановилась на полпути. Она не может ему звонить. Она не в состоянии услышать, как он скажет в своей обычной и вызывающей постоянно у нее болезненный отклик манере: «Это всего лишь гороскоп, Грейс». Другими словами – что тут такого особенного.
Именно так он и подумает, если она не объяснит ему значение этой даты. А сделать этого она не сможет.
И не сделает.
Ей невыносимо даже думать об этом.
Она надеялась, что прошлое останется в прошлом. И саму память о том дне она сожгла, а пепел развеяла по ветру. Она поклялась идти, не оглядываясь, вперед и обеспечить лучшую жизнь себе, а позже и Джессике.
Только один раз в году, а именно двадцать первого января, она позволяла себе вспомнить. И так каждый год только в этот день.
Тошнота подступила к горлу.
Невозможно, невозможно… Такого быть не может.
Возможно или нет, но в результате Грейс была выбита из колеи на весь остаток дня. И напугана. Если невозможное все же возможно, ей надо сказать об этом Тони, причем немедленно.