— Э-м-м, господин граф, — робко начала она. — А можно мне руки помыть?
Удовлетворив естественные надобности, Томка почувствовала себя намного лучше. Стоя у зеркала в ванной комнате, она с наслаждением подставила горящие ладони под прохладную воду. Девушка и не заметила, что при падении разодрала их. Хоть и не до крови, а все равно больно.
Вода отмыла грязь, уменьшила жжение. Но что уймет нарастающую боль в груди?
— Дура ты набитая, — говорила она своему отражению в зеркале.
Прав Карлайл — мозги у нее куриные. Размечталась, что красавец Даниэль в нее влюбился. Как же!
Она довольно долго стояла, рассматривая свое отражение, пока в дверь не постучали.
— Тома, ты в порядке? — раздался голос Карлайла.
С тяжким вздохом, девушка закрыла кран, тщательно вытерла руки и вышла из комнаты. Оборотень стоял, облокотившись о стену и скрестив руки на груди.
— Я уже подумал, что ты там утонула.
Томка ничего не ответила. Какая трогательная забота. Противно до тошноты.
— Уже светает. Пошли. Отправлю тебя домой.
«Ну, слава богу! Его кошачье величество решил, что достаточно уже вправил мне мозги», — не удержалась Томка от ехидной мысли и послушно последовала за ним.
Карлайл переместил их не в «Маску», как ожидала Томка, а за квартал до дома Томаса Грина. На улице было еще темно и безлюдно. Ноги болели невыносимо. Попробуйте с непривычки столько походить на каблуках. Поэтому шла Томка с большим трудом, пошатываясь и едва переставляя ноги. Оборотень же и не думал поддержать девушку. Он преспокойненько обернулся в тигра и терпеливо вышагивал следом.
Томка брела совершенно на автомате. Голова болела, словно по ней стучали молотками, то ли это было похмелье, то ли бессонная ночь сказывалась на состоянии. Но результат был плачевным. Перед глазами все расплывалось от усталости, и девушка совершенно не обратила внимания, что у дома Гринов стоит знакомая машина, а рядом стоит напряженный как струна Даниэль Карлайл собственной персоной.
Она вздрогнула и застыла на месте, когда серебристый тигр, глухо зарычав, выпрыгнул вперед, и шерсть его встала на загривке.
Томка медленно подняла голову, и наткнулась на злой и осуждающий взгляд голубых чуть мерцающих глаз. Даниэль выглядел каким-то помятым, чуть взъерошенным. А уж как он смотрел… В общем, если бы Томка могла испугаться еще больше, то непременно испугалась. Но свой лимит нервы, уже походу дела, выработали, и поэтому она не шелохнулась, а, лишь обойдя Котика, продолжила брести по направлению к двери.
— Ты даже не хочешь поговорить со мной? — раздался разъяренный голос блондина.