Достав из сумочки телефон и с трудом попадая от охватившей меня паники на кнопки, набрала Вере Ивановне. Телефон оказался отключен.
Осознание, как жестоко меня подставили, накатило удушливой волной.
Блядь! Это же какой тварью надо быть, чтобы так подставить ни в чем не повинного человека?!
Мысли с лихорадочной скоростью сменяли друг друга и я, зарывшись рукой в свои волосы, отчаянно пыталась успокоиться и хоть как-то их систематизировать, чтобы понять, как быть в такой щекотливой ситуации.
Подняла глаза на мужчину, вальяжно откинувшегося на спинку стула напротив, и меня передернуло от жадного блеска в его глазах. Господин Синюгин явно получал удовольствие от моей паники. Правильно. Ведь паника жертвы это его хлеб. Деньги, которые он надеялся выжать при помощи злосчастных бумажек, которые словно немой приговор, лежали между нами на белоснежной скатерти.
Впервые в жизни мне хотелось послать человека всеми известными мне матами. Я смотрела в лицо этой продажной падле и тихо зверела от ярости.
Нельзя.
Ярость сейчас совершенно бесполезная эмоция.
Думай, Маша. Думай.
Понятно, что если бы делу уже дали ход, то я сейчас сидела не в уютном кафе, а на жестком стуле в кабинете следователя.
Дрожащей рукой я закрываю папку и передаю ее обратно мужчине со словами:
— И что дальше?
Он сложно ждал этого вопроса. Выражение его лица моментально меняется на сочувственное.
— Мария, вы должны понять, что, прежде всего, я хочу вам помочь. Вы молодой перспективный специалист. И мне бы искренне не хотелось разрушить вашу жизнь, вешая такие нелицеприятные ярлыки, как судимость. Вы были очень молоды, неопытны и не думаю, что в полной мере осознавали свои действия.
Ах, как же он сладко поет. Так и хочется плюнуть в рожу.
Вместо этого глухо сглатываю и смущенно опускаю глаза.
— Вы поможете мне?
Мужчина расплывается почти в отеческой улыбке и протягивает мне небольшой бумажный квадратик.
Беру его трясущейся рукой и переворачиваю.
Ну, ни фига себе он оценивает свою помощь!
— У меня нет такой суммы, — глухо выдыхаю я, чувствуя, как приступ удушья сжимает горло.
Господин Синюгин, ничуть не расстроившись от этого известия, деловито прибирает документы в кожаный портфель и говорит:
— Мария, вы же умная девушка. Придумайте что-нибудь.
Он поднимается из-за стола и заботливо интересуется:
— Что же вы кофе не пьете? Остыл уже, — улыбается и добавляет. — Вы не забыли сохранить мой номер?
— Не забыла, — сквозь зубы цежу я, борясь с желанием запустить в мужчину нетронутый кофе.
— Вот и славненько. До встречи.
Он уходит, оставляя меня раздавленную, оглушенную и еще не до конца понимающую, как такое вообще могло произойти со мной.