В немом изумлении выпучила глаза на бабушку. Вот чего не ожидала, так это того, что она будет защищать Сашу. Он же ее нелюбимый зять. Все эти годы спала и видела, как бы ему свинью подложить потолще, да погрязнее.
— Ты думаешь, у нас с дедом в жизни все гладко было? — между тем с нажимом продолжает она, буравя меня пристальным взглядом выцветших глаз. — Он знаешь какой в молодости был. Бабы пачками на нем висли.
Я изумленно на нее вылупилась. Никак не получалось представить плешивого и плюгавенького деда в роли настоящего мачо.
— Дед тебе изменял? — в ужасе прошептала я.
— Изменял, конечно, — снисходительно фыркнула бабушка. — Не в открытую, но все же…
— А ты?
— Бесилась, уходила, возвращалась, а потом я поумнела и дед поумнел.
Подробностями бабушка делиться явно не собиралась, хотя, мне и так откровений хватило выше крыши.
Пока я пришибленно переваривала ее слова, бабушка деловито подлила мне крепкого чая, добавила сливок.
— Представь себе на минуту, что вы все же развелись, — стала рассуждать бабушка. — Даже если отбросить тот факт, что вы совместно воспитываете двух детей. Просто представь.
Состроила кислую мину, не понимая, чего бабушка хочет этим добиться.
— И с кем бы после ты хотела создать семью? Встречались ли на твоем пути такие мужчины?
Мысли путались. Я перебирала в памяти своих друзей, знакомых. Нет. Все они казались чужими, скучными, пресными. Торможусь на ярко запечатленном в подкорке образе Владимира Ивановича.
Могли бы мы построить с ним отношения?
Может, и могли… если бы между нами не маячил образ Ольги.
Черт… это просто утопия какая-то…
— Маш, тебе уже почти тридцать и нужно трезво смотреть на жизнь. Кому ты нужна, когда все нормальные мужики в этом возрасте при семьях.
— Ты утрируешь, ба, — вяло возражаю я.
Бабушка качает головой.
— При таком раскладе ты просто останешься одна. Да, отношения, будут, но, поверь моей жизненной мудрости, ничего путного из них не выйдет.
Ее слова камнем оседали где-то в районе желудка. Она мне про жизненную мудрость, а я ей про чувства. Про то, что я чувствую себя растоптанной и преданной. Про боль, которая поселилась где-то в районе груди и мешает спокойно дышать.
— Решай сама, но прошу тебя: не руби сплеча. Не дай чужой подлости разрушить собственное счастье.
Мне хотелось возразить, назвать десяток, причин, из-за которых я считала мужа, а не Веру Ивановну и Ирой, виновным по всем статьям. Ведь, именно он заварил все эту кашу. Из-за его слабости, похоти и даже дурости, наш брак стал казаться мне чудовищной ошибкой. Открыла рот и вместо этого выдохнула: