Семёнов вначале горячо одобрил предложение, но, занятый личными делами и здоровьем, вскоре «замотал» его.
Только через пять лет Влекомов узнал, что военные не останавливали финансирование, деньги поступали. Но Ванечка направлял их на иные цели. С заинтересованной поддержкой местного военного представительства.
Тридцать лет назад за такое нецелевое расходование государственных денег посадили бы, шестьдесят лет назад — расстреляли бы. А сейчас все подельники живы-здоровы и разъезжают на новеньких иномарках.
Не пощадил Ванечка и свой бывший отдел. Ребята там захотели создать малое предприятие по разработке видеокамер на «фотоновских» приборах без участия Ванечки. Ванечка предпочёл их уволить.
Практической ликвидацией влекомовского и своего отделов он закрыл перспективу выживания «Фотону» — создание устройств, а не комплектующих изделий.
Зато сам Ванечка процветал. Солидная зарплата плюс чёрный нал за аренду площадей шли ему регулярно — не в пример всему прочему «Фотону». На директорских совещаниях Ванечка иногда высокомерно изрекал:
— Я хочу выдать вам зарплату!
Звучало:
— Я хочу вас осчастливить!
Секретарша Анечка, от природы добрая, но обиженная отсутствием скромности, почувствовала себя первой леди «Фотона», обрела влияние и подхалимов и громогласно вещала в приёмной о перспективах посетителей и о некоторых качествах некоторых отсутствующих лиц.
Света Щёколова, секретарь Рудикова, сидевшая в той же приёмной, только втягивала голову в плечи и отчаянно пыталась сосредоточиться на компьютерной клавиатуре.
Анечка компьютер так и не освоила, зато, пользуясь душевной щедростью Ванечки, пристроила на «Фотон» своего супруга и любимую левретку. Его — начальником цеха, её — в коробку под своим столом.
Тоже своеобразный простецкий азарт вседозволенности.
Левретка почувствовала себя первой сучкой «Фотона» и облаивала посетителей не хуже авторитетных руководителей.
А теперь, в юбилей «Фотона», Ванечка удостоился званий «Заслуженный машиностроитель» и «Почётный подводник». За что — бог ведает. За развал машиностроения и подводную охоту на Селигере?
Но надо же было как-то компенсировать себе отсутствие учёной степени и других регалий. А вышестоящее начальство было довольно условиями продажи «Жёлтого дома» и прочей аналогичной деятельностью Засильева и не препятствовало признанию его машиностроительных и подводных заслуг.
Жаль, «Почётный подводник» вскоре обесценился — оказалось, распределитель звания приторговывал им.