Человек-гора проследовал к выходу на линию, и только тогда рты экс-супругов захлопнулись. Вообще-то Влекомов всем позволял проходить через свой участок, и этим широко пользовались. Но заставая хозяина во дворе, испрашивали разрешения.
Этого громилу он видел впервые и нисколько не сомневался, что он — действительно громила. И только синхронно с Эмилией захлопнул рот, как на куче мусора, что возвышалась возле той заднепроходной калиточки, воздвигся какой-то самовыдвиженец среднеазиатского типа и, обращаясь к окружающему пространству, возопил:
— Юрка, пидор, выходи! Не то через пять минут здесь всё загорится!
«Ни хрена себе! — возмущённо подумал Влекомов. — Если бы я приехал в его кишлак или, там, аул, забрался на кучу мусора в его дворе и пообещал через пять минут всё спалить — через пять минут на этой куче из меня жарили бы шашлык! А у нас в России что же? Без вопросов — залезай, угрожай, жги — и никто не высунется?!»
И Влекомов решительно, как ему показалось, встал со стула.
— Сиди! — резко бросила Эмилия, и Влекомов сел, как дрессированный пудель.
На дороге показался Антрекот, бредущий, опустив голову. В двух шагах за ним шествовал человек-гора с лопатой в руках, а за ним семенил ярко выраженный пенсионер-садовод, причитая:
— Лопату отдайте! Отдайте лопату!
Человек-гора игнорировал пенсионерское вяканье, как Слон Моськино. Войдя во влекомовский двор, молча бросил лопату. Пенсионер схватил её, прижал к груди и, осчастливленный, засеменил обратно.
Зато — о чудо! — появились Сергей и Лёня, соседи напротив, и так же молча проследовали к заднему проходу.
Во Влекомове вновь пробудилась отвага. Он снова встал. Ещё более решительно. Настолько, что Эмилия промолчала.
Влекомов сбежал с крыльца и кинулся за соседями. Влетел в задний проход и удивился.
Соседей в Юркином дворе не было. Испарились. Либо просочились влево на соседний участок.
На ступеньках Юркиного крыльца сидел мужик славянско-бандитской внешности.
Стоять было как-то неуютно, отступать — неудобно.
«А где Душман?» — вспомнил Влекомов. Душман был кавказцем, привезённым щенком с мясокомбината Юркой. Тамошние псы не ограничивались охраной объекта, но и размножались интенсивно на казённых харчах.
Став звероподобным кобелём, был посажен на цепь. Для Юркиной безопасности достаточно было, что раз-другой на дню Душман подавал голос. Все тётки в радиусе двухсот метров приседали, мужики ограничивались дрожью в коленках и последующим матом.
«Его убили?» — подумал Влекомов и заглянул в конуру.
В тёмной глубине скромно поблёскивали два глаза. Могучий Душман оказался умнее пылкого Влекомова. Инстинкт подсказал ему благоразумное решение — не связываться с этими отморозками.