Двое правителей самых значимых на территории Тикрея государств остановились друг против друга и синхронно поклонились. В их жестах сквозило истинное уважение. Затем последовали приличествующие ситуации слова приветствия, после чего Его Величество Аркей подвел Его Величество Виньогрета к супруге.
Бруни торопливо поклонилась – помнила, как важны церемонии для обитателей Синих гор. Подгорный король, кланяясь в ответ, сказал, ухмыляясь в рыжие усы:
– Воистину говорят, что материнство красит женщину, и я рад, что могу лицезреть вас в этот серый день цветущую, как розу весной, Ваше Высочество Брунгильда!
– Благодарю вас, Ваше Подгорное Величество, – смутилась Бруни и ляпнула, разглядывая его рыжину: – А мне по душе ваша осень!
И испуганно округлила глаза.
Виньогрет засмеялся, с удовольствием огладил окладистую бороду и ответил:
– Сочту за комплимент.
Утро перевалило за полдень, а череда гостей, прибывающих на церемонию, не иссякала. В какой-то момент Бруни ощутила, как болят груди – прибыло молоко. Это значило, что близнецы проснулись и вопят от голода где-то в глубине замка. Она растерянно заозиралась. Аркей был слишком занят церемониалом, чтобы заметить беспокойство жены, однако архимагистр Никорин, все время стоящая чуть позади него, тут же подошла к принцессе.
– Что случилось, Ваше Высочество?
– Дети… Они хотят есть… Я чувствую! – Бруни нервно скомкала плащ на груди и с отчаянием воскликнула: – Пресвятые тапочки, я не думала, что прием гостей так затянется!
– А кормилица? – удивилась Ники.
– Нет у них кормилицы, – мстительно подал голос Колей, – сестренка у меня сама самостоятельность!
Бруни почувствовала, как вспыхнули щеки.
– Уйти нельзя, – сочувственно прогудел Редьярд, – гости обидятся! Придется моим внукам немного поголодать. Ну а поорать – так это у нас семейное!
– Нет, так дело не пойдет! – решительно произнесла Ники. – Ваше Высочество, идите, кормите царственных оглоедов, я тут побуду… за вас.
– За меня? – изумилась Бруни и вдруг обнаружила, что смотрит на себя саму.
– А где Ники? – изумился Редьярд. – Ну что за привычка исчезать мгновенно?
Ники не было. Впрочем, не было и самой Бруни – опустив взгляд, она не увидела ни плаща, отороченного горностаем, ни мысков своих сапожек, ни себя. Ласурская принцесса стала невидимкой, а Ласурский архимагистр в ее обличье заняла место рядом с королем.
Лавируя между гостями, Бруни бросилась в башню. Ее никто не замечал, однако у входа во дворец она с удивлением увидела Григо Турмалина.
– И не думайте, что я вас не вижу, Ваше Высочество, – сообщил тот. – Идемте быстрее, а то в вашей комнате лопнут оконные стекла!