– У-у-у… не могу, – шмыгнула носом воркория, слезы не желали останавливаться.
Она мельком взглянула на притихшего друга, похожего на побитую собаку, – он явно не был любителем женских слабостей. Ей тут поддержка нужна, а он носом водит! Окару взяла обида, и она сильнее залилась горючими слезами. Рин вымученно посмотрел на Доара и, получив его одобрение, улизнул на верхнюю палубу.
Бессмертный медленно отстранился. Заглянув в сверкающие изумрудами глаза Окары, положил руку ей на затылок и поцеловал бесконечно долгим, неистовым, сбивающим дыхание поцелуем. Его губы сводили сума, стирая слезы, рождая томление в груди. Не чувствуя под собой ног, чтобы не упасть, девушка вцепилась в тунику Доара. Она таяла под жарким напором поцелуев. Его язык проскользнул между ее приоткрытых губ и пробудил ее тело. Сгорая от желания, Окара теснее прижалась к харду и разочарованно застонала. Он отпустил губы помощницы, чтобы подхватить ее на руки.
Вопреки ее ожиданиям, в каюту он не пошел, а двинулся к лестнице. Лишь представ перед сокетами, собравшимися на верхней палубе, воркория пришла в себя.
Крепко прижимая ее, Доар под ободряющий свист прошел к гладко отполированным поручням и повернулся лицом к улыбающимся сокетам. Огненный шар только расцветил небосклон, а корабельная команда уже бодрствовала в полном составе. Девушки свистели громче мужчин и хлопали в ладоши. Средь толпы младшая Тоберон заметила нервно покусывающую губы Дарину. Она не сводила грустных глаз со стоящего рядом Рина.
Печаль ее была понятна – друг хмуро взирал на Доара. У Окары появилась мысль поспособствовать сближению друга с Дариной, тем более зла она на нее не держала, но тут шагнул вперед рослый светло-русый детина. Он приложил руку к сердцу и с самым серьезным выражением лица опустился перед Доаром на одно колено.
– Приношу свою клятву, – прозвучало торжественно в тишине.
Бессмертный кивнул, и началось. Сокеты один за другим выходили и произносили слова клятвы. Вяло вслушиваясь в голоса, Окара принялась рассматривать небольшую бухту, где они бросили якорь. Волны с шелестом размеренно набегали на берег. Деревья, росшие по бокам, утопали в белом цвету. Вдалеке слышались крики птиц, а в воздухе разлился аромат краснорвея.
Последний сокет произнес клятву, и Окара почувствовала на себе лукавый, пронизывающий взгляд Доара.
– Воркория Окара Тоберон, ты принимаешь присягу? – громко поинтересовался он, чем вызвал у девушки легкий шок.
Впрочем, она быстро оправилась, когда поняла, что слова сокетов были обращены к ней. С трогательным напряжением они взирали на нее. Они ждали и страшились ответа. Ее ответа.