Про мысли, конечно, Окара слукавила – она хотела способствовать отдыху Кеоны, но сейчас был не лучший момент признаваться в этом Доару.
Бессмертный пристально смотрел на нее, и лицо его находилось так близко… Взгляд Окары невольно опустился на его правильные губы, и в груди разлилось томление. О небо, о чем она думает?!.. Никаких поцелуев! Нет, нет и нет! Она с трудом отвела взгляд от его губ и заглянула в глаза. Насмешливый взгляд харда встретился с ее: разумеется, от внимания Доара не укрылось ничего, и девушка ощутила, как заливаются румянцем ее щеки.
– Я разберусь с отравлением, и виновный понесет наказание, – вкрадчиво пообещал капитан и вдруг подался вперед. Окара затаила дыхание и, вцепившись в простыню, запрокинула голову, подставляя лицо. Их губы почти соприкоснулись, и хард жарко выдохнул: – Не жди, я не поцелую тебя. Это твое наказание. Повариха из тебя никудышная.
Доар выпрямился и, направляясь к выходу, проговорил с мучительной категоричностью в голосе:
– Ты не выйдешь из этой каюты до конца расследования. А когда я найду виновника, то… – Он замер у двери и не оборачиваясь произнес зловещим тоном: – Молись Гвербосу, чтобы это была не ты. Я обязан буду тебя наказать.
И вышел. Окара растерянно посмотрела на обломки стула у двери: хард ворвался к ней как ураган. Он был очень зол, а она при этом осталась в живых. Неплохо. Тут девушка вспомнила о команде: бессмертный ошибается, она никого не травила. Наверняка это Кеона подставила ее! Она не успокоится, пока не избавится от Окары.
Сегодня старшая Тоберон должна быть счастлива, ведь сестра останется в своей каюте. Она и сама хотела обрадоваться, но перед глазами встали правильно очерченные губы бессмертного, и ей сразу захотелось ощутить их нежность. Окара помотала головой. То, что ее наказали, к лучшему – значит, ночь она проведет вдали от Доара. Надо ополоснуться! Холодная вода приведет девушку в чувства, и она снова станет самой собой.
Раздевшись в купальне, Окара погрузила полотенце в ведро с водой и, отжав, провела по коже. Интересно, как так получилось, что команда отравилась? В памяти ярко всплыл образ коробки, что случайно упала в кашу. Девушка похолодела: выходит, Кеона ни при чем? Окара сама не посмотрела, что там было. Это ее вина. Вдруг там какой-нибудь яд? Но зачем держать яд на кухне?
Закончив с обтиранием, воркория оделась и, вернувшись в каюту, принялась мерить ее шагами. Что же делать? Она остановилась у иллюминатора. Мириады звезд сверкали на темном небесном полотне. Снаружи стояла глубокая ночь. Глядя на подмигивающие ей звезды, Окара задумалась о том, с кем Доар находится в своей каюте. Один… или с Кеоной? От таких противных догадок стало гадко на душе и захотелось что-нибудь сломать.