Морщась от боли, он закатал рукав сорочки и обнажил покрасневшее левое запястье, окутанное легким свечением. Принц зарычал и сжал руку. Когда сияние померкло и полностью рассеялось, на коже остались знаки, сплетенные вязью в браслет.
– Не знаю, как ты уговорил отца использовать обещание первородного, но впредь я буду более осторожен, раздавая знаки расположения, – с презрением отчеканил Доар.
– Не надо меня винить, это твое упущение. Пообещал – будь добр исполнить. Кто востребовал должок, не важно, – совсем не раскаивался Ио. Он тряхнул рукой и вернул манжет сорочки на место. Этот самовлюбленный тетерев позволил себе и дальше проявлять опасные для здоровья вольности. – Доар, где твои манеры? Почему меня еще не пригласили разделить завтрак?
Принц вальяжно расположился на черном бархатном диване с золотой тесьмой.
– Потому что ты уже уходишь, – проявив необычайную выдержку, отозвался бессмертный и с металлическими нотками в голосе добавил: – Не помню, чтобы предлагал тебе присесть, Ио.
– Ты забыл, кому присягнул на верность? – лицо гостя потемнело от раздражения. – Я второй наследный принц! Отцу не понравится то, что ты выпроводил меня, даже не предложив отдохнуть с дороги. Или у тебя назначена в этот ранний час встреча, о которой императору не стоит знать?
Перед глазами Окары всплыл образ гонца, доставившего послание Доара. Месть принца приобрела опасные очертания. Он собирался опорочить бессмертного в глазах императора.
– Скажи Кеоне накрыть завтрак и возвращайся к себе, – велел помощнице капитан с явным намерением выпроводить ее.
Во взгляде Ио промелькнуло подозрение. Погладив холеными пальцами мягкую обивку дивана, он повелительным тоном настоял:
– Воркория Тоберон останется и будет прислуживать нам.
– Она не прислуга, а моя личная помощница, Ио, – с презрением отверг его предложение Доар и открыл дверь перед Окарой.
Девушка собралась было выйти, но следующее провокационное замечание принца заставило ее настороженно замереть на пороге.
– Некоторым воркам не зазорно делиться женами, предоставляя их на ночь. Они знают свое место. А ты, Доар, понимаешь, кому служишь?
Нервно сжав дверной косяк, Окара повернулась вовремя, чтобы заметить плотно стиснутые челюсти бессмертного, а в следующий миг он уже решительной походкой устремился к принцу. У девушки в груди расплылся обжигающий страх – похоже, Ио только этого и ждал, желая поквитаться с бессмертным. Лишь избавившись от Доара, принц забудет унижение на палубе «Розовой жемчужины». Его эгоистичной натуре было плевать, чем обернется отлучение бессмертного для империи. Он в любом случае обрисует отцу ситуацию в выгодном для себя свете.