– Быть подстилкой принца для тебя, значит, не почетно, – разозлилась сестра, – а согревать постель капитана ты не против?!
Окара вздрогнула как от пощечины, но не позволила себе ни отступить, ни опустить глаз. Она смело смотрела на сестру.
– Конечно! Одно то, что ты желаешь оказаться на моем месте, уже делает должность личной помощницы самой почетной в империи!
Старшая Тоберон болезненно поморщилась и отступила на шаг. Ощущая небывалый подъем, Окара продолжила наступать на нее.
– У меня с капитаном подписан контракт на год, так что тебе, сестра, придется увидеть, как я заполучу то, что никогда не станет твоим. Я лишу тебя власти, стану для Доара большим, чем помощница! Заберу все твои полномочия, и тогда необходимость в тебе отпадет. Я лишу тебя возможности видеть того, ради кого ты готова переступить через родную сестру.
Слабость еще давала о себе знать, и Окара, быстро выдохнувшись, замолчала. Поражаясь самой себе, она посмотрела в потемневшие от бешенства и страха глаза Кеоны. Та, похоже, гадала, зачем она все это произнесла.
При мысли о том, что Доар мог услышать ее пламенную речь, щеки Окары опалил румянец. Она, по сути, призналась, что готова и дальше… э-э… добровольно и с удовольствием делить постель с бессмертным? Кажется, она сошла с ума… Или, оказавшись на краю гибели там, в клетке, что-то в девушке изменилось?
Вспомнилась магия, разметавшая алые ленты иссушающего артефакта и спасшая ей жизнь. Чья эта магия? Неужели?.. Быть такого не может! «Я разве что перышки могу в воздух поднимать», – успокоила себя Окара, но осадок сомнений остался.
– Тварь! – обретя дар речи, разъяренно выкрикнула Кеона. – Да ты и дня не продержишься на моем месте. Из такой неженки и дрянного сокета не получится!
Окара дернула уголком рта и снисходительно протянула:
– Уверена? Спорим, я продержусь до отбытия Ио?
Кеона расхохоталась, но тут же осеклась и подступила к сестре:
– Спорим! – Она плюнула на свою ладонь, будто рядовой сокет, и протянула руку. – Когда ты проиграешь, покинешь «Сумеречный ветер» и забудешь о Доаре.
Окара с неприязнью посмотрела на влажную ладонь девушки и брезгливо плюнула на свою.
– Если я выиграю, то ты покинешь «Сумеречный ветер» и забудешь о капитане!
Сестры впервые за долгое время пожали друг другу руки, однако впечатление портили полные ненависти взгляды, которыми они при этом обменялись. Кеона подалась ближе и вполголоса прошипела:
– Вымой полы на женской половине, сокет! И не забудь вынести ночные ведра.
– Не уверена, что ты справишься, – посочувствовала ей Окара и, наслаждаясь замешательством сестры, оживленно воскликнула: – На тебе дальняя часть комнаты и вторая половина ведер!