— Какой опыт? — не поняла я.
— Понавидались всякого, — объяснил Михаил. — Это и есть максимум. Больше ничего он о вас не рассказал. Не сердитесь, пожалуйста. Так-то он умеет держать язык за зубами.
— О да. Я уверена. Он умеет.
— А если вы телохранитель, то, наверное, в разные ситуации попадали?
— Приходилось, — спокойно ответила я. — А у вас какая ситуация?
— Необъяснимая. Пока что. Возможно, я многое надумал, а что-то вообще не учел.
Михаил уставился себе под ноги. Видно, решал, с чего начать.
Попинав асфальт носком ботинка, все же решился, но не на то, чего я ожидала.
— Не знаю, стоит ли мне вас напрягать, — вдруг сказал он. — Да мы и незнакомы почти.
Савостин тут же обрел слух и вернулся к нам.
— Достаточно того, что я с ней знаком. Ты начни, — посоветовал он Михаилу, — а потом уже будешь думать. И, ребят, давайте без сантиментов. «Выкать» будете в кабинетах у руководства. А сейчас не надо, все свои.
— Ладно, — тут же согласился Михаил.
Я терпеливо ждала, пока он начнет рассказ.
— Мы работаем вместе с ним, — кивнул в сторону Савостина Михаил. — Я его начальник.
Теперь стало понятно, почему Андрей сказал, что проблемы Малахова имеют отношение и к нему. И это, пожалуй, была самая неожиданная новость за сегодняшний день. До этого лидерство прочно удерживала тетя Мила с внезапно принятым решением провести несколько дней в доме подруги-олигарха.
— Бывает, — заметила я. — Значит, проблема общая. А где вы оба работаете?
— В игрушки играем, — ответил Миша. — А если на полном серьезе, то… играем в игрушки.
— Фабрика по производству игрушек, — поправил шефа Андрей. — Нормальное место, кстати. Моя маман отпахала там десять лет, пока не заболела.
Я поняла, о какой фабрике идет речь.
Производственный комплекс занимал большую территорию на одной из улиц родного города. Там действительно производились всякие игрушечные разновидности типа плюшевых зайцев, силиконовых кукол, наборов игрушечной посуды, а еще конструкторов из разноцветной мозаики. Наверняка еще что-то производилось. Но мне казалось, что здание фабрики давно выкуплено, а сама фабрика расформирована. А оно вон как.
— Так вот… — снова открыл рот Миша, но не успел сказать ни слова.
Из дверей кафешки вдруг вывалились те, кто совсем недавно угощался с нами за одним столом. Кто-то доставал пачки с сигаретами, а кто-то отходил в сторону и прижимал мобильник к уху. Наверное, сообщал семье, что задерживается на работе.
Несколько человек подошли и к нам. Миша оживился, сбросил маску суровости. Как будто бы и не было у человека проблем. Разговор был отложен на неопределенный срок.